Возлюбленным и честнейшим сослужителям, епископам всей кафолической Церкви, Александр желает всякого блага о Господе.
Так как кафолическая Церковь составляет единое тело и по заповеди божественного Писания должна блюсти единение Духа в союзе мира (Еф. 4:3), то нам надлежит посланиями извещать друг друга о событиях, случающихся у каждого из нас, с тем, чтобы, страждет ли, или радуется один член, могли сострадать ему или сорадоваться и все прочие (1 Кор. 12:26). В нашей стране появились люди, идущие против закона, христоборцы, которые учат такому отступлению, какое по справедливости может быть признано и названо предтечею антихриста. Я хотел было молчать об этом, думая, что зло ограничится только одними отступниками, и всячески стараясь, чтобы слух о нем, распространившись по другим местам, не увлек в заблуждение людей простых. Но Евсевий, нынешний епископ никомидийский, вообразив, что на нем лежит все касающееся до Церкви, (почему он и оставил Берит и устремил честолюбивые взоры свои на кафедру никомидийскую), и не встречая ни откуда противодействия себе, принял под свое покровительство сих отступников и рассылает повсюду в защиту их послания, чтобы простых и не искусных в вере увлечь в эту самую ужасную и христоборственную, ересь; поэтому, помня написанное в законе, вижу необходимость прервать молчание и уведомить всех вас о случившемся у нас, чтобы вы знали и отступников и пагубное их еретическое учете, и не внимали тому, что будет писать Евсевий. Чрез сих отступников он хочет ныне осуществить давнее свое злоумышление, несколько времени им скрываемое: по–видимому, он пишет за них, но самое дело показывает, что так поступает он для своих честолюбивых целей.
Отступниками у нас оказались: Арий, Ахилл, Аифал, Карпон, другой Арий, Сармат, Евзой, Лукий, Юлий, Мина, Елладий, Гаий, также Секунд и Феон, некогда называвшиеся епископами. Изобретенное и проповедуемое ими, противное св. Писанию, учение следующее: «не всегда Бог был Отцом; было время, когда Он не был Отцом. Не всегда было Слово Божие, но получило бытие из ничего; потому что Бог, всегда существующий, сотворил Его не сущего из не сущего. Итак, заключают они, было время, когда Его не было. Сын есть создание и тварь. Но подобен Он Отцу по сущности и, по естеству, не есть истинное Слово Отца, ни истинная мудрость Его, а есть одно из творений и порождений. Называется же Словом и мудростию не в подлинном смысл, будучи и сам рожден собственным Словом Божиим и мудростию, которая в Боге и которою Бог сотворил как все, так и Его самого. Таким образом, по природе Он подлежит превращению; и изменяем, как и все разумные существа. Слово отчуждено, обособлено и отделено от существа Божия. И Отец не постижим для Сына; ибо Сын совершенно и точно не знает Отца, и не может Его видеть. Даже и собственной сущности, как она есть, Сын не знает. Он сотворен ради нас, с тем, чтобы чрез Него, как орудию, Бог создал нас. И не было бы Его, если бы Бог не восхотел дать нам бытие». Когда же кто–то спросил их: «может ли Слово Божие, превратиться, как превратился диавол; и они не побоялись сказать: да, может. Ибо, как рожденный и сотворенный, Он имеет изменяемое естество».
