«…Авраам родил Исаака…» - Борис Владимирович Романовский

Сколько анализов проделал, сколько справок собрал, по всем врачам неделю, битую неделю шатался и на тебе! "Это все, голубчик, нужно, нужно, но мы начнем сызнова!"- вспомнил Борис Алексеевич слова врача космодрома. "Сызнова", – повторил он и фыркнул.

И все, действительно, завертелось, правда, в более ускоренном темпе – два часа, и огромная предполетная диагностическая машина подтвердила заключение районной поликлиники: "Практически здоров. Д/косм. рей. годен с ограничениями по п.п. 7, 13, 14 и 24". Это означало, что он имеет право путешествовать в космических рейсах на кораблях со стартовыми и финишными перегрузками не более двух "2g" (п. 7), в пределах солнечной системы (п. 13), высаживаться в пунктах, где атмосферное давление или его имитация не нище О,75 от нормального земного (п. 14) и имеются оборудованные пункты "скорой помощи" с медкомпьютерами класса не ниже "Д" (п. 24). Короче – лететь на грузовой ракете, частично переоборудованной под перевозку пассажиров, до станции "Луна" и выйти на поверхность спутника Земли он мог.

Он никогда раньше не летал в ракетах, или как сейчас стало модно их называть, на космических планетолетах. Ракета оказалась маленькой – четыре члена экипажа, четверо пассажиров. Посреди корабля располагался короткий общий проход; как и в самолете, впереди и сзади располагались таинственные службы обеспечения полета. Его каюта оказалась впереди справа.

Каюта оказалась удобной, хотя и крохотной, с иллюминатором, стены обиты какой-то материей под шелк, стеганные, как в фильме из жизни замечательных людей. Цвет этого, с позволения сказать, шелка был сине-зеленый, его еще называют "цвет морской волны". Вообще, больше всего это место напоминало гнездышко для влюбленной пары, но ни кровати, ни стола, ни какой-либо другой мебели здесь не было. Только рядом с иллюминатором стояли два кресла с подлокотниками и подножием. Кресла были шикарные – обивка из бархата (может быть, и натурального). На подножии были смонтированы по два сапога, а на подлокотниках – по две перчатки с крагами. Выглядели они зловеще, как орудия пыток. Борис Алексеевич занял место у иллюминатора. Отворилась дверь в каюту, и вошел сосед, молодой и остроносый, с живыми серыми глазами и намечающейся над лбом лысиной. Впрочем, впечатление он производил не хилого, а пружинистого и жиловатого человека. "По-видимому, бегом занимается, – подумал Борис Алексеевич. – По утрам, небось, двухпудовку жмет!" Сосед поздоровался и сел. И почти сразу в воздухе, поверх шелковой обивки засветилась надпись: "Внимание! Сесть в кресло, разуться, пристегнуть ремни! Вложить оголенные руки в перчатки, ноги – в сапоги. Не курить! До старта 10 мин." И то же самое по-английски.