Подставное лицо - Леонид Семёнович Словин

— Двести первый! Срочно позвоните дежурному! — проснулась скрытая под курткой рация. — Прием…

«Что-то произошло… — понял Денисов. — Антон не решается объявить по рации».

Электронное табло на стеклянном кубе нового здания показывало: «04.15». К утру мороз усилился. Высвеченный пронзительным неживым светом перрон казался безлюдным: несколько отъезжающих, носильщики.

Денисов зашел в справочную. Верхний свет не горел. За столом дремала женщина.

— Мне надо позвонить.

— Звоните, — кивнула она на телефон.

В отделе трубку поднял Сабодаш, Денисов догадался по секундной паузе, после которой Антон назвал себя:

— Дежурный по отделу капитан Сабодаш…

Продолжительность пауз была всегда одинаковой.

— Денисов. Слушаю.

— Тревожный сигнал. Не знаю, с чего начать… — Было хорошо слышно, будто оба они находились в одном помещении.

— Что случилось?

— Из камеры хранения пропала переписка.

— Письма?!

— Три десятка страниц, не предназначенных для посторонних глаз…

— Какая камера хранения?

— Автоматическая.

— Бывает: положили не в ту ячейку.

— Все сложнее. За письмами охотились…

Готовилась к отправлению электричка. Насквозь промерзшая — всю ночь простояла у платформы. Хрупкая наледь блестела на вагонах черными косыми полосами.

— Когда это случилось?

— Ночью. До трех пятидесяти.

— А заявитель…

— Это женщина.

Денисов подумал.

— Замужняя?

— Да.

— А адресат? Не муж?

— Не муж. Тоже семейный. Сейчас его нет в Москве. Но дело не в нем. Ревность! Муж заявительницы год назад уже покушался на ее жизнь…

Пока Денисов думал, как поступить, Антон охарактеризовал обстоятельства, какими они ему представлялись:

— Распадающаяся, по существу, мертвая семья. Последствия могут быть страшные…

— А уголовное дело в отношении мужа? По поводу покушения.

— Прекратили. Она взяла назад заявление. Эти письма… Это как джинна выпустить из бутылки…

— Муж мог сегодня за ней следить?

— Нет. Он тоже в отъезде, вернется сегодня к вечеру. Она уверена, что письма выкрали, чтобы передать ему.

— Женщина сейчас у тебя?

— Поехала к матери. Пытается что-нибудь предпринять… — Антон продолжал что-то говорить.

«Несчастье», — уловил Денисов, и слово это, произнесенное раздельно: «не счастье», — обнажило скрытый, но четко определенный смысл: «Нет счастья!»

Электричка за окном наконец двинулась, с места набрала скорость. Снежные буранчики побежали по вагонным крышам.

Выйдя из справочной, Денисов поднял воротник куртки, прямиком, через перрон, направился к центральному зданию. Еще одна электричка на соседнем пути, такая же промерзшая и пустая, словно согревая себя, прерывисто и часто застучала компрессорами.