Язык в революционное время - Бенджамин Харшав

Эта книга касается двух значительных событий: всемирных трансформаций, случившихся с евреями в новейшее время, и возрождения древнееврейского языка. Это книга о социальной и культурной истории, адресованная не только профессиональному историку, и книга о евреях, адресованная не только еврейскому читателю. Она пытается переосмыслить обширное поле культурных феноменов и представить вдумчивому читателю основные идеи или, лучше сказать, изобразить «семейный портрет» (в смысле Витгенштейна) взаимосвязанных и близких идей. Многие из упомянутых имен и подробностей могут быть не знакомы непосвященному — их функция состоит в том, чтобы обеспечить повествовательную ткань этой драматической истории, но сосредоточимся мы на самой истории.

Последние сто или сто двадцать лет свидетельствовали о радикальной трансформации западной цивилизации и всего человечества в целом. Перемены, произошедшие с евреями, были на самом деле частью этого процесса. Они показали переход от «средневековой» к современной цивилизации западного типа, сопровождаемый трениями между культурной традицией и модернистской чувствительностью, между этничностью и космополитизмом, а также подъемом низших слоев общества к центрам сложной, утонченной культуры; фиксацией ключевой роли языка в групповой идентичности; процессами урбанизации, иммиграции, секуляризации, демократизации, массового образования; появлением новых центров науки и коммуникаций и т. д. Однако среди евреев те же самые процессы происходили позже, чем у укоренившихся в Европе наций, они отличались большей стремительностью и радикальностью и затронули более широкие круги общества. Трансформации в еврейском обществе часто сталкивались с другими социальными явлениями (особенно характерными для тоталитарных режимов), возникшими в тот же бурный век; и они были изначально предопределены, «заложены» (если пользоваться терминологией Фрейда) собственными характеристиками еврейской традиции, ментальности и судьбы.

Сам факт, что речь шла о нации, не имевшей собственной территории, с ограниченным выбором профессий, о кочевом народе, не знающем, где ему остановиться, склонном к постоянным вопросам (или упорно воздерживающемся от всяких вопросов) о собственной идентичности, — все это переместило проблему из политической области в сферу идеологии и культуры. Культуре экстерриториального племени нужно было выжить в мире политически моноязычных, централизованных наций и либо измениться, либо раствориться среди них. Это была маленькая, но весьма значительная группа, на которую история наложила свою метку, чьи представители по всему земному шару говорили на нескольких разных языках. За короткое время она взорвалась противоречивыми тенденциями, словно порожденными неустанно вращающимся калейдоскопом, который не может вырваться из собственной орбиты. Все это сделало еврейские трансформации не просто более ярким примером общих тенденций, но весьма своеобразным явлением. А с внутренне еврейской точки зрения они полностью изменили природу еврейской истории.