Девочки, не ссорьтесь - Виктория Анатольевна Дегтярева

Life is very short

And there's no time

For fussing and fighting my friend.

I have always thought

That it's a crime

So I will ask you once again.

(Lennon/McCartney «We Can Work It Out»)

Ночь была зимняя, длинная, а Энди не спалось. Она ходила из угла в угол, задумчиво перебирая безделушки, которые щедрые родственники надарили ей за восемнадцать лет жизни: фигурки машущих крыльями эльфеечек, позолоченные подсвечники, вазочки, шары с вечно кружащимися снежинками…Она всегда воспринимала их как никчемные пылесборники, не раз подавляла желание смести с полок в большой мешок и выбросить, но сейчас, при мысли о том, что, возможно, они скоро станут невозвратимо ушедшей частью ее жизни, ее внезапно укололо острое сожаление.

Впрочем, не в безделушках, конечно же, было дело. Шелестя накинутой поверх ночной рубашки светло-синей мантией, Энди подошла к прикроватной тумбочке и взяла в руки фотографию в резной рамке. Три девочки, абсолютно разные и в то же время несомненно связанные некоторыми чертами фамильного сходства: в форме носа, изгибе губ, изяществе кистей рук. Младшая, белокурый розовощекий ангел, смотрит слегка обиженно, надув губки, ковыряет землю носком белоснежной туфельки. Старшая вообще отвернулась, надменно скрестила руки на груди, стоит практически неподвижно и только изредка встряхивает головой, откидывая со лба пряди жестких черных волос. И средняя, между ними, широко раскинув руки и обняв девочек за плечи, поворачивает русоволосую голову то к одной, то к другой, улыбается и повторяет беззвучно, как мантру, — Энди даже не нужно читать по губам, она и так знает эти заветных три слова: «Девочки, не ссорьтесь!» Сколько раз приходилось ей говорить их — примирительно, угрожающе, весело, холодно, доходя до крика с притопыванием ногой…

Память стремительно опрокидывает ее в тот день, когда была сделана фотография, — далекий солнечный день ее детства, беззаботных прогулок в саду и беготни по деревянным лестницам старинного особняка Блэков. Цисси три с половиной, ей пять, Белле почти семь. Старшая сестра возвышается над младшими — она выше Энди на целую голову, а Цисси так и вовсе ей еле до груди достает.

— Значит так, — веско говорит Белла, затащив сестер в густые заросли садового шиповника, — будем играть в казнь домового эльфа. Ты, Цисси, будешь эльфом, ты, Энди, подержишь ее, чтобы не вырывалась, а я, — она с усмешкой поднимает над головой деревянный меч, — буду рубить ей голову.