Тайна малиновой воды - Виктор Константинович Хохлов

Дочка моя Любаша заболела: воспаление легких. Увезли ее в больницу и остались мы дома втроем: Любашина мама, трехлетний Сережка да я.

Скучно без Любаши. Сережка вдруг раскапризничался без причины. Мама все спрашивала, какая его муха укусила.

Тогда я сказал:

— При чем тут муха? По-моему, он просто-напросто конфетами объелся и у него болит живот. Не надо было оставлять на столе конфеты.

Мама рассердилась.

— У тебя привычка заступаться за капризуль.

И вообще... у нормальных детей от конфет болят зубы, а не животы.

Короче говоря, в больницу я поехал один.

Когда вошел, в палату, Любаша, закутавшись в одеяло, сидела на койке возле тумбочки и пила чай. Вид у нее был грустный-грустный.

— Любаша! — позвал я.

Она повернула голову и просияла. Но тут же глаза ее наполнились слезами.

— А мама?

— Да понимаешь ли, — начал объяснять я, выкладывая на тумбочку гостинцы, — что-то Сереже сегодня нездоровится. Пришлось им обоим дома остаться.

— Ну вот, всегда у вас так, — сказала Любаша.

А потом мы болтали, наверное, целый час, Я рассказывал обо всем: о маме, о Сережке, о своей работе, о соседской собаке... И вдруг Любаша спросила:

— А как ведут себя мои игрушки?

— Молодцом! — бодро ответил я. — Сидят тихо, не капризничают...

— Тебя же серьезно спрашивают, — обиделась Любаша.

Вот так штука! Признаться, я не догадался поговорить с игрушками и потому не знал, о чем рассказывать. Игрушек у Любаши много. Одни в картонной коробке лежат вповалку, другие — любимчики — на детском столике чинно расставлены. Как их посадили, так и сидят.

— Ну, пап!—нетерпеливо напомнила дочь.— Про Мишука расскажи, про Бублика, про Клёпу, про Таню, про Врунчика, про всех...

Полгода назад мой старый товарищ, капитан дальнего плавания, привез из-за границы большую коробку. Когда мы ее открыли, Любаша так и запрыгала от радости. Там лежали игрушечные зверята: черный медвежонок с умными коричневыми глазами, рыжий вислоухий пес, забавный зайчишка и серый котенок с длинным хвостом. А кроме них была еще кукла в нарядном розовом платье.

У каждой игрушки на шее маленькая медаль с именем. Но имена такие мудреные, что Любаша тут же заменила их своими, и кукла стала Таней, медвежонок — Мишуком, собака — Бубликом, котенок — Врунчиком, а смешной, простоватый зайчишка — Клёпой.

Я попытался представить себе самочувствие плюшевой собаки и неуверенно сказал: