Спецназ времени - Олег Витальевич Таругин

…Близкий взрыв швырнул его на землю, щедро сыпанув сверху комьями высушенной летним зноем глины, от ударов которых весьма слабо защищала вылинявшая от пота, побелевшая на спине гимнастерка. Рядом, коротко и страшно вскрикнув, упал в пожухлую степную траву еще кто-то из бойцов, атакующих позиции двенадцатой пехотной дивизии. Вслед за выворачивающим душу свистом в десятке метров поднялся еще один дымно-пыльный фонтан, и еще один, и еще: сегодня румынские минометчики пристрелялись куда лучше, нежели накануне. Ну, или не румынские, а, что куда более вероятно, подошедшие к ним в усиление немцы. И несколько сотен метров, отделявших вражеские окопы от линии обороны 31-го стрелкового полка Чапаевской дивизии, превратились в практически непреодолимую полосу изрытого взрывами, простреливаемого насквозь пространства.

Застонав, он поднялся на колени, блуждающим взглядом отыскивая отлетевшую в сторону винтовку. Подтянув за ремень верную трехлинейку, с трудом принял вертикальное положение — приложило его все-таки неслабо — и побежал вперед. Окопы неожиданно оказались ближе, нежели казалось до атаки, и, перемахнув через невысокий бруствер, он оказался внизу, увидев в метре ошарашенного румынского солдата: песочно-желтый мундир, рыжие ремни портупеи, смешная «двурогая» пилотка.

Привычным, отработанным до автоматизма движением послав вперед-назад увенчанную штыком винтовку, он перепрыгнул через поверженного противника — умрет бедняга не сразу, тонкий четырехгранный штык при ударе в живот, как правило, растягивает это сомнительное удовольствие примерно на час — и рванулся дальше по ходу сообщения. Первого встречного, оказавшегося каким-то унтер-офицером, он опрокинул прямым штыковым ударом и, коротко со смаком хэкнув, добил, уже упавшего, ударом приклада в лицо. Отбросив в сторону творение царского капитана Мосина с заляпанным кровью и неприятными на вид серыми комками мозга прикладом, выдернул из привешенных к поясу ножен трофейный штык от германской «98К». Вот так как-то оно лучше! Винтовка в узком окопе — то еще оружие, а вот штык не подведет. Кстати, интересно, хоть кто-то из ребят рискнул пойти следом? Да, впрочем, какая разница? Им все одно не понять того, что он должен сделать… и для чего все это, собственно, затеяно. Вывернувшийся навстречу румынский пехотинец прервал его размышления — и тут же сдавленно охнул, принимая в грудь плоский штык и оседая на утрамбованную подошвами грубых солдатских ботинок глину. Светлый мундир потемнел, быстро пропитываясь кровью. Вот и хорошо, вот и патрон, как говорится, сэкономил. Эх, ему б сейчас автомат — хоть родной ППД, хоть немецкий «38/40» — уж он бы тут такой концерт отчебучил, по заявкам, как было принято говорить в этом временном кластере, радиослушателей! Вот только где ж его взять, тот автомат? Родное командование едва-едва винтовками для них разжилось, и то не для всех, ну, а трофеи? В лучшем случае, можно рассчитывать на чешские ZB образца 1924 года, а то и на куда более раритетные экземпляры времен Первой мировой, например, австрийские Манлихеры