Войны крови: Восхождение - Борис Львович Орлов, Андрей Борисович Земляной

Грузовик, что проехался по мне и моей жизни, я и не помню. Помню, как шагнул от ларька на разогретый солнцем асфальт, испуганные глаза мамы и ощущение ее теплой руки, которая с неожиданной силой толкает меня в сторону. Потом что-то заслонило солнце, глухой удар и ощущение полета. А потом легкое движение полета резко сменилось на тягучее и медленное движение. Нет, это было совсем не так, как во сне, когда движение приятно, а картинки, словно из рекламных проспектов. В этот раз все было по-другому. Я не только ощущал себя подвешенным в воздухе, но и видел происходящее так ясно, словно оно происходило на самом деле. Меня затягивало в воронку вместе с густым и тягучим желе. Пока я находился на периферии этого движения. Но я не обольщался — шесть или около того оборотов, и я буду точно в центре.

Движение было медленным и неотвратимым. А там, в центре воронки, туманными тенями ритмично мелькали лопасти какого-то механизма. И я словно знал, что от этого мелькания в конце концов будет мне полный абзац и капец.

Эта мысль заставила меня двигаться в противоположном направлении, но то, что было вокруг, было слишком густым и двигалось неотвратимо. Пометавшись, я то впадал в истерику, то придумывал новый способ покинуть тягучий кошмар. Пару раз я даже пытался проснуться, но от этих попыток становилось только хуже. На какое-то время желе становилось более жидким, что позволяло мне продвинуться на пару метров к краю, но затем что-то происходило, и я оказывался в еще более густом месиве.

В конце концов я так устал, что какое-то время просто безучастно ждал, пока лопасти не перемелют меня, словно кусок мяса. Уже можно было разглядеть отдельные части машины, что втягивала меня в свое нутро, как меня вдруг осенило. Ведь если это мой сон, то я тут хозяин?

Почему-то я не стал делать кисель вокруг меня более жидким. Сразу я сконцентрировался на самом механизме.

Сначала я стал представлять себе, что он вдруг остановился, потом, что стал двигаться в другую сторону. Ничего не помогло. И только тогда, когда я стал представлять себе, что от тяжелой массы, что давит на лопасти, от них потихоньку начинают отваливаться кусочки, дело пошло.

Я сразу сконцентрировался на том месте, где лопасти крепились к оси. Сначала кисель вокруг лопастей стал немного темнее, а затем вообще черным. Не отвлекаясь ни на что, я сконцентрировался, как мог, на проклятой мясорубке, пока с легким звоном не отломилась сначала одна, потом другая, а затем и остальные лопасти.