Рискованная игра - Андрей Воронин

Группу боевиков Муссы Сакаева взяли, что называется, на живца. Пущенная «деза» сработала безотказно. Высокий чин МВД из Москвы, без «брони» сопровождения, большой охраны – заманчивый трофей для начинающего полевого командира. Молод и горяч был Мусса, впрочем, как и все в его отряде. Ему, самому старшему, было двадцать. Не почувствовал он, что ведут его на поводке с самого начала дела. Даже место тайника с оружием федералам было известно. Ждали только когда выйдут его абреки из села и соберутся на вершине поросшего лесом холма у огромного валуна. Там был весь арсенал группы, экипировка.

Сутки огневая группа спецназа ГРУ под командованием майора Цокура пролежала в засаде. Огневой мешок – классика войны. Сутки ожидания – минута боя. Это был даже не бой – бойня. Потом наступила тишина, да такая, что когда майор встал, прошлогодняя листва с оглушающим шелестом посыпалась с его маскировочного халата. Майор видел, что в его секторе огня один боевик упал «мешком» вертикально вниз на подогнутые ноги – попадание в сердце, мгновенная смерть. Второй, получив пулю в грудь, еще двигался, ползая между телами, оставляя за собой светло-кровавый шлейф. Подождав с минуту, майор стал осторожно приближаться к раненому, в готовности в любой момент выстрелить. По телу боевика пробежала конвульсия, и он затих. Майор всмотрелся в труп. Это был Мусса. Что-то вроде сожаления мелькнуло в глубине души старого спецназовца. Он знал этого чеченского парня лично, они познакомились год назад, когда Мусса Сакаев командовал отрядом местной милиции. Потом Мусса ушел в боевики. Что было тому причиной, Цокур не знал, но не удивился – это Кавказ, тут свои законы. По федеральным законам Сакаев жить не хотел. Ну что ж, парень сделал свой выбор. Послушал бы его, Цокура, месяц назад, явился с повинной – был бы жив.

Майор сделал знак рукой, и группа по одному стала подниматься из укрытий, держа оружие наизготовку и наблюдая каждый за своим сектором. Нарушая наступившую было тишину, раздалось несколько одиночных контрольных выстрелов, и снова наступила тишина. Майор опустил «винторез».

– Шило, доложи «Обузе», что у нас без проблем. Пусть высылает группу саперов и транспорт в наш квадрат.

Радист взобрался на валун и забубнил позывной корреспондента:

– «Обуза», «Обуза» – я «Град». Прием. Как меня разбираешь и принимаешь? «Обуза» – я «Град», мы отработали. У нас потерь нет. У них десять. Живых нет. Ждем саперов и транспорт. Я «Град» – прием, – Шило замолк на несколько минут, внимательно вслушиваясь в эфир.