Новогодние неожиданности - Ирина Игоревна Ильина

Рабочий день подходил к концу. Сейчас придет смена. Варенька никогда не опаздывала, а тем более в предновогоднюю ночь. Она же понимает: мне еще до дома добраться надо. Вареньке придется праздновать с дежурными милиционерами. Выпьет с ними бокал шампанского за удачу в Новом году. А я, за сколько лет, встречу Новый год с мамой. А то она все одна и одна. Долго, конечно, после дежурства не посидеть, свалюсь около часа ночи, но все ж…

Что-то Варя задерживается. Ох, и метет за окном. Только бы в аварию не попала. Сегодня утром прямо под нашими окнами сбили пешехода. Ногу сломал. А так, ничего. Будет встречать Новый год на больничной койке, бедолага! И менты говорили, что по городу аварий несметное количество. Вчера был дождь, к утру замерзло, а потом помело. Сугробы уже вон дворники накидали! Ох уж наши зимы!

Кажется, Варенька идет — снег с сапожек отряхивает на половичке у двери. Я расстегнула халат, заскочила в бытовочку. Только сняла халат, раздался стук в двери. Значит, не Варя. Халат — обратно. Застегиваясь на ходу, выбежала в кабинет:

— Войдите.

Ввалился дядька, весь в снегу и в чем-то красном на сером пальто.

— Помогите, девушка, там — человек на перроне. Ему плохо. Видите — рвет кровью.

Вот тебе и уехала пораньше! Я натянула форменную телогрейку, схватила чемоданчик, и помчалась за этим типом, которого уже ненавидела. Точно, на час позже уйду! От мужика за версту разило спиртным. Перрон оказался пуст.

— Где ваш больной?

— Не знаю… — мужик растерянно оглядывался.

У киоска стояла бомжичка. Она здесь каждый день ошивается, обратилась к ней:

— Эй, тетка! Куда больной-то делся, не видела?

— Я не тетка, я — девица, — надув губы ответила та, и ушла.

Я обернулась к дядьке. Его тоже не оказалось на месте. На огромном сугробе лежало грязное пальто, хозяин которого исчез. Я взяла пальто в руки, понюхала, и поняла — пальто облито красным вином.

"Вот идиот! — возмутилась я, — устроить такое в предновогоднее дежурство!" Повернулась к вокзалу.

Вокзала не было! Может быть, его не видно за плотной стеной падающего снега? Я испугалась. Сначала хотела бежать к вокзалу, но передумала, и помчалась к киоску. Вместо знакомой киоскерши, там сидел мужик, чем-то похожий на картофель, то ли — цветом лица, то ли — формами, то ли белесыми глазками, которые бегали из стороны в сторону, не останавливаясь ни на чем.

— А где Люба? — спросила я растерянно.

— Люба, Люба, ушла Люба, Давно ушла, далеко пошла.