Глухой приход - Сергей Иванович Гусев-Оренбургский

Трудно найти на свете место глуше Черновского посёлка. Разбросавшись тридцатью избушками своими у подошвы красного глинистого бугра вдоль берегов речушки, пересыхавшей летом, посёлок смотрел прямо на необъятную киргиз скую степь, желтую летом, ярко-белую зимой, всегда пустынную. По ней и сто вёрст можно было проскакать и не встретить никакого жительства, кроме киргизских кибиток. За красным же бугром, в холмистой местности, тянувшейся до зеленоструйного Урала, не было станицы или поселка ближе сорока вёрст. Этой-то отдаленностью и объяснялось то странное обстоятельство, что в поселке с тридцатью дворами была собственная церковь. Сооружена она была попросту: к большой избе, поставленной у погоста, приспособили крошечную колокольню, повесили на колокольню игрушечный колокол.

И поплыл тоненький звон на простор степей.

Однако долго не удавалось заманить сюда священника или даже захудалого псаломщика. Если же псаломщики изредка появлялись, приходя пешком, с котомкой за плечами, голодные и злые, с указом консистории в кармане, то толку от них было мало: часы они служили по праздникам, но треб исправлять не могли. С крестинами, свадьбами, похоронами приходилось по-прежнему ездить за сорок верст и терять по несколько суток. Да и псаломщики, прожив недели две, таинственно исчезали. Епископ Макарий, при котором и была разрешена к постройке церковь, многим молодым священникам предлагал поехать туда, хоть ненадолго, «потрудиться во славу Божию» но, видя неохоту и испуг их, будучи человеком добрым и мягким, не настаивал. Когда же приехал строгий Виталий, он послал в черновский приход первого же провинившегося священника. С тех пор и утвердилась за приходом слава «ссылки». Иногда епископ даже прямо предлагал:

— В монастырь… или в черновский приход!

Каждый месяц в черновском приходе менялся причт. То приедет старенький батюшка с трясущимися руками, вдовый и несчастный, попьет без просыпу недели две и уедет восвояси: пасть к ногам епископа и проситься в другое место. То явится новенький, только что посвященный иерей, еще мальчик с виду, в сопровождении такой же молоденькой матушки, начнет заводить строгие порядки… а недельки через три ни от порядков, ни от него самого следа не останется. Случалось потом, что месяца по три, особенно летом, не находилось новой жертвы епископской строгости для посылки в черновский приход, и приход пустовал. Надо, однако, заметить, что населявшие приход казаки были народ добродушный и к духовенству уважительный, готовы были делиться с причтом всем, чем только могли, но… как выразился один старый дьякон, ухитрившийся прожить на приходе целых два месяца: