Осколки вечности - Александра Верёвкина

POV Астрид*

Пейзаж за окном очень достоверно отражал мое внутреннее состояние унылости: яркие лучи утреннего солнца искрились в изумрудно-зеленых листьях деревьев, воздух был преисполнен свежести и наполнял легкие неизгладимой печалью. Бодрое щебетание птиц напоминало устрашающее карканье кладбищенского ворона, что окончательно ввергло меня в уныние. Сегодня тот самый день — день Вынужденного Переезда в новый 'умопомрачительно прекрасный домик на окраине чудесного городка'. Во всяком случае, так казалось моей маме. Мне же хотелось выть от одной лишь мысли о том, что именно сегодня придется расстаться со сложившимся укладом жизни и заживо похоронить себя в сельской глуши. Может, я слишком уж драматизирую?

Отложив тяжелые охи и ахи на более подходящее время, я наскоро умылась, сменила уютную пижаму на сиротливо висящий в опустевшем шкафу спортивный костюм, с горем пополам отыскала кроссовки и поплелась в столовую с повязанным на шее камнем.

— Доброе утро, мам, — голос оказался под стать настроению: усталый и тусклый.

— Доброе утро, Звездочка, — просияла она в ответ, ставя передо мной тарелку с поджаренным хлебом. Есть сразу же расхотелось. Ведь знает, насколько я ненавижу это дурацкое прозвище, и все равно продолжает называть меня так!

— А папа где? — с надеждой спрашиваю я, меланхолично накладывая в кофе сахар. Стыдно признаваться, но мне очень хочется услышать в ответ: 'Он заболел, поэтому мы решили отложить переезд на неопределенный срок'.

— Он в гараже, — с готовностью сообщает мама, отбирая у меня сахарницу. — Проверяет на всякий случай, все ли в порядке с машинами. Почему такая хмурая?

— Да так, — деланно пожимаю я плечами, искренне желая сохранить свои страдания в тайне.

— Звездочка, — сладко воркует она, придвигаясь ближе ко мне, — все будет хорошо, вот увидишь. Красивый дом, новые знакомые, отличный воздух и уйма впечатлений! У нас появится больше свободного времени, станем проводить его в тесном семейном кругу, устраивать всяческие праздники, — видимо, последний аргумент должен вызвать у меня некий особый восторг, но его я не ощутила. — Ты же знаешь, как давно мы с папой мечтали о собственном большом доме. Астрид*, выше нос! Тебе там очень понравится!

О, Боги! В кои-то веки ко мне обращаются по имени, следует считать этот день историческим. Ладно, так уж и быть, улыбнусь для виду.

Следующие полчаса я потратила на бесплодные скитания по комнатам. Прощалась с милыми сердцу вещами: толстыми портьерами на окнах, которые мы с мамой собственноручно украсили вышивкой два года назад, массивными книжными полками в кабинете отца, некогда уставленными запылившимися томами с потертыми переплетами, а сейчас покрытыми легким налетом пыли. Когда-то я излазила их всех вдоль и поперек, потому что с детства очень любила читать. Пары скупых слезинок удостоилась огромная двуспальная кровать на львиных лапах, стоящая в родительской спальне еще до моего рождения. Жаль, мама не хочет перевозить мебель, потому что считает ее не более чем старой рухлядью. Мне будет очень не хватать привычного интерьера.