Порт–Артур. Воспоминания участников - Коллектив Авторов

Быстро отходят в прошлое, отлетают в небытие забвения даже те события, которые в свое время, казалось, потрясали мир. Но, по–видимому, все народы имеют обычай периодически оживлять память о прошлом, вновь к этому прошлому привлекать внимание. Он основан на том, что некоторым промежуткам времени — годовщине, пятой, десятой, сотой и другим годовщинам — приписывается какое–то мистическое, почти магическое значение. Наступает такая годовщина — и вот на ленте, проносящейся в человеческом сознании, выступают полузабытые образы прошлого. Обычай этот был и остался силен в русской культуре.

По чистому совпадению, почти точно на пятьдесят лет отстоят два трагических события в русской истории. По существу, оба были тяжкими поражениями; но это были героические поражения, подобные Фермопильскому поражению в греческой истории, поражения, в народном сознании воспринятые как новые лавры, вплетенные в венок русской славы — в отличие от таких бесславных поражений, как катастрофа Аустерлица (1805 г.), разгром Пруссии под Иеной (1806 г.) или позор Седана (1870 г.). И вот в текущем 1955 г. для обоих героических поражений современной русской истории наступает мистическая дата пятидесятилетия: 27–го августа 1855 г., после 11–тимесячной осады, пал Севастополь; 2–го января 1905 г. (по новому стилю), после 8–месячной осады, сдался Порт–Артур.

Второй из только что упомянутых героических годовщин посвящен настоящий сборник. Состоит он целиком из повествований доживших до наших дней участников эпопеи. Понятно, все они в дни русско–японской войны были совсем молодыми людьми. Вместе с десятками тысяч других, они творили то героическое дело, имя которому — оборона Порт–Артура, но не были они ответственны за те события, которые, развернувшись в длинную цепь, привели к катастрофе. Они защищали, каждый на своем участке и своим оружием, то незащитимое, что чудом продержалось в течение 8 месяцев, внося в оборону и беззаветную храбрость, и глубокое сознание долга, и инициативу. В отрывочных показаниях отдельных участников читатель найдет полное объяснение тому факту, что имя Порт–Артура занесено на скрижали русской славы.

Почему же, однако, весь этот героизм всё–таки привел к поражению? Как и Севастополь, Порт–Артур был неизбежным результатом трагического несоответствия между целями, поставленными русской внешней политикой, и средствами к ее осуществлению. В Крымскую войну Россия втянулась, не рассчитав, что ее политика, фактически направленная к установлению русского протектората над Турцией, встретит вооруженное сопротивление со стороны великих держав Запада — а при отсталости русской техники, в особенности путей сообщения, шансов на победу в такой войне не было.