Западный (польский) вопрос - Александр Владимирович Тюрин

От предыдущих этапов российской государственности император Николай I унаследовал два важнейших геополитических вопроса. «Восточный вопрос» — взаимодействие с кочевым миром азиатских степей, с государствами, созданными кочевниками. И «вопрос западный», взаимодействие с густонаселенной иноверческой Европой, ищущей земли и другие ресурсы на Востоке — в первую очередь, с Польшей.

Само географическое положение русского государства, как одновременно и барьера и моста между Европой и Азией, между двумя мощными культурными ареалами, между двумя различными типами ландшафта и климата, предопределило его нелегкую судьбу. Как кусок металла оно находилось между европейским молотом и азиатской наковальней, пока (да позволит мне читатель продолжить метафору) не превратилось в меч разящий.

Позабыв об эпохе великого переселения народов, когда полчища всадников проходили от китайской стены до Рейна, Европа словно стремилась навстречу Азии, ломая находящееся между ними русское пространство. В некоторые эпохи на один мирный год для Московской Руси приходилось два военных, не в лучшем положении находились и другие русские земли. И золотой петушок едва успевал поворачиваться, показывая откуда идет новая рать.

Конечно, наше «общение» с Европой и Азией было далеко не всегда конфликтным, однако и характер мирных взаимоотношений определялся тем балансом сил, который сложился в военное время. В целом немирный характер жизни определил основные тенденции в развитии русского государства и даже повлиял на русский национальный характер…

Многовековой восточный вектор польского экспансионизма объясняется весьма просто — германский мир, лежащие к западу, северу и югу от Польши были сильнее ее, как в военном, так и хозяйственном отношении. Одно время молодой польской народности светила судьба совсем уж незавидная — исчезнуть, как исчезли многочисленные западно-славянские народы, жившие по Эльбе, Дунаю и Балтийскому морю и попавшие под каток немецкого «Drang nach Osten». Почти полтора века и на востоке перед поляками стояла огромная Киевская Русь с сильными князьями и могучими дружинами. «Пробное» вторжение польского короля Болеслава Храброго на русские земли имело все признаки последующей польской «восточной политики»: захват под флером «освобождения», с попыткой раскола элиты и замены у ней культурной идентичности. Но в то время ожидал поляков полный провал. Ничего не светило западным соседям даже в период удельного дробления Руси: «А литва из болота на свет не показывалась».