Под грузом улик - Дороти Ли Сэйерс

Кто это сделал?

Отелло[1]

Лорд Питер Уимзи блаженно потянулся на роскошных простынях, предоставляемых гостиницей «Мьюрайс». После изматывающего расследования загадки в Баттерси он решил воспользоваться советом сэра Джулиана Фрика и отдохнуть. Он вдруг почувствовал, что бесконечно устал от ежедневных завтраков с видом на Грин-парк. Он ощутил, что борьба за первые издания на торгах является недостаточной нагрузкой для тридцатитрехлетнего мужчины, да и лондонские преступления стали казаться ему слишком изощренными. Он оставил свою квартиру и друзей и сбежал в корсиканские дебри. Уже три месяца он не читал ни писем, ни телеграмм, ни газет. Он бродил по горам, восхищаясь с безопасного расстояния первозданной красотой корсиканских крестьянок и изучая вендетту в ее натуральном виде. В местных условиях убийства представлялись делом не только неизбежным, но и привлекательным. Наперсник лорда Питера и его помощник по сыску Бантер тоже благородно пожертвовал своими цивилизованными привычками, позволял своему хозяину ходить грязным, даже небритым и использовал фотокамеру для съемки не отпечатков пальцев, а горных пейзажей. Это был очень здоровый образ жизни.

Однако наконец в лорде Питере заговорило воспитание, и они вернулись третьесортным поездом в Париж.

Льющийся сквозь занавески осенний свет ласкал флаконы с серебристыми крышками на туалетном столике, выхватывая лишь контуры телефона и настольной лампы. Доносившееся из-за стенки журчание воды свидетельствовало о том, что Бантер готовит ванну, раскладывая душистое мыло, соли, губки и восхитительную щетку на длинной ручке, в которых на Корсике не было никакой нужды.

— Жизнь — это контрасты, — сонно философствовал лорд Питер. — Корсика — Париж — потом Лондон. Доброе утро, Бантер.

— Доброе утро, милорд. Прекрасная погода, милорд. Ванна для вашей милости готова.

— Спасибо, — откликнулся лорд Питер, щурясь от яркого солнечного света.

Ванна была божественной. Медленно отмокая, он недоумевал, как это ему удавалось обходиться без нее на Корсике. Он блаженно плескался, что-то напевая про себя, пока не услышал, что камердинер принес кофе и булочки. Кофе и будочки — подумать только! С громким плеском он выскочил из ванны, вытерся, облек свое длинное худое тело в шелковый халат и вышел.

К своему несказанному удивлению, он застал Бантера укладывающим все вещи обратно в чемодан. Еще один изумленный взгляд убедил его в том, что все едва открытые накануне вечером сумки собраны, надписаны и стоят, готовые к отправлению.