Повелитель кольца - Роберт Ирвин Говард

Входя в студию Джона Кирована, я был слишком взволнован, чтобы обратить внимание на изнуренное лицо его гостя, красивого молодого человека.

– Здравствуйте, Кирован. Привет, Гордон. Давненько вас не видел. Как поживает Эвелин?

Не успели они и слово сказать, как я, не в силах сдерживать восторг, похвастал:

– Приготовьтесь, друзья: вы сейчас позеленеете от зависти! Я купил эту вещь у грабителя Ахмета Мехтуба, но она стоит тех денег, которые он с меня содрал. Взгляните!

Я извлек из-под пальто инкрустированный алмазами афганский кинжал – настоящее сокровище для собирателя древнего оружия.

Знавший о моем хобби Кирован проявил лишь вежливый интерес, но поведение Гордона меня просто шокировало. Он отпрыгнул со сдавленным возгласом, опрокинул стул, а потом стиснул кулаки и выкрикнул:

– Не приближайся, не то...

– В чем дело? – испуганно заговорил я, но тут Гордон, продемонстрировав совершенно неожиданную смену настроения, рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях. Его широкие плечи тряслись.

– Он не пьян? – спросил я.

Кирован отрицательно покачал головой и, плеснув бренди в бокал, протянул его Гордону. Тот поднял несчастные глаза, схватил бокал и осушил одним глотком, как будто умирал от жажды. Затем встал и смущенно посмотрел на нас.

– Прошу прощения, О'Доннел, – сказал он. – Я очень испугался вашего кинжала.

– Ну... – произнес я в замешательстве. – Видимо, вы решили, что я хочу вас заколоть.

– Да, решил! – Видя недоумение на моем лице, он добавил: – На самом деле я так не думал – это был лишь слепой первобытный инстинкт человека, на которого идет охота.

У меня мороз пошел по коже от этих слов и отчаяния, с каким они были произнесены.

– Что вы хотите этим сказать? – удивился я. – Охота? С какой стати? Разве вы совершили преступление?

– В этой жизни не совершал, – пробормотал он.

– Что вы имеете в виду?

– Возможно, гнусное преступление в предыдущей жизни.

– Чепуха! – фыркнул я.

– Вы так считаете?! – воскликнул уязвленный Гордон. – А вы когда-нибудь слышали о моем прадеде, сэре Ричарде Гордоне Аргайле?

– Разумеется. Но при чем тут...

– Вы видели его портрет? Разве я не похож на него?

– Отчего же, вполне, – признал я. – За исключением того, что вы кажетесь честным человеком, а он – хитрым и жестоким, уж извините...

– Он убил свою жену, – сказал Гордон. – Предположим, гипотеза о переселении душ верна. В таком случае почему бы не допустить, что за преступление, совершенное в одной жизни, можно понести наказание в другой?