Последний рывок советских танкостроителей - Юрий Михайлович Апухтин

© Юрий Апухтин. Харьков – 2009

© BTVT.narod.ru

В жизни каждого человека происходит много всяких событий, значимых и не очень, но все мы, оценивая свой путь, стремимся выделить самое существенное. Так и в моей жизни наиболее значимым было участие в разработке советских танков в прославленном ХКБМ имени Морозова, создавшем в свое время такой шедевр как Т-34.

Этой работе я отдавал всего себя и часто жертвовал своим личным благополучием во имя ДЕЛА, которому я честно и служил. Проработав в КБ двадцать два лучших в своей жизни года и пройдя путь от конструктора до начальника отделения систем управления перспективного танка я оказался на самом острие создания последнего советского танка Боксер и прошел от начала до конца мучительный процесс рождения этой машины и вместе со всеми пережил трагедию ее гибели.

О работах по этому танку мало что известно, по всей видимости по двум причинам, во-первых, работы по нему тогда были серьезно засекречены и к ним был допущен строго ограниченный круг специалистов и, во-вторых, головное КБ разработчик в результате развала Союза оказалось за пределами России в Украине, которой создание таких машин было явно не по зубам, а отдавать задел и документацию по Боксеру украинское руководство запретило.

Мне повезло пройти школу конструктора под руководством людей, создавших танк четвертого поколения Т-64, который до сегодняшнего дня остается базовой моделью для всех советских и постсоветских танков, в том числе и «цельносодранных» с него Н.Тагилом и Ленинградом Т-72 и Т-80 и дальнейших их модификаций. Мне вдвойне повезло и в том, что азы конструкторской мысли я получал лично от Морозова и моя первая конструкторская работа по гранатомету Туча в 1973 проходила под его личным руководством.

В поисках исключительно простой и надежной конструкции, которой добивался от меня Главный, мне пришлось разработать 42 варианта контактного устройства и альбом копий эскизов этих вариантов с замечаниями и предложениями Главного я до сих пор бережно храню. Сохранил я и клочок синьки, на которой рукой Морозова показана моя грубая ошибка в чертеже, которую никто из вышестоящих не заметил, а Главный это увидел, сделал расчет и вернул чертеж на доработку.

Вот эта требовательность к себе и к делу, в котором не может быть мелочей, школа добиваться совершенства во что бы то ни стало, осталась со мной навсегда. Моя целеустремленность и настойчивость в достижении цели не знала предела, что далеко не всегда способствовало решению поставленной задачи.