Эпизод, не вошедший в обе книги - Евгения Чепенко

Середина августа. Сруб Марьи. (За две с половиной недели до охоты на Ящера)

Даня закончила шептать наговор. Все. Теперь стоит захлопнуть дверь и уже никакая сила, кроме ее слова, не сможет обрушить или обойти незримые стены, окутавшие комнату. В этот раз Дубравко не уйдет. Девушка нахмурившись осмотрела нескольких бабочек и пчел, примостившихся на стенах. Определенно их количество постепенно сходит на нет, но отказываться от преследования они пока не собираются.

Она иронично улыбнулась, несмотря на сковавшее ее напряжение, вспоминая для чего вынуждена была прибегнуть к запечатывающему наговору. Несносный, слишком хорошо воспитанный, трусливый волк! Ей надоело ограничиваться одними поцелуями. Она хотела большего, но каждый раз, стоило Дане кончиками пальцев прогуляться по обнаженному торсу Дубравко, он осторожно отстранялся. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы по его поведению понять, что он ее хочет, и все же… И все же каждый раз он убегал или снисходительно улыбался.

Порой молодая Яга ловила на себе его взгляды издалека. Черные зрачки, затуманенные дымкой желания, не пропускали ни одного ее движения. В такие моменты она кожей ощущала все эмоции, исходящие от него, ибо и сама физически чувствовала тоже.

Даня долго недоумевала, пока наконец за осторожными расспросами не выяснила, что Дубравко отказывает им обоим во вполне естественных вещах по нормам морали, привитым ему еще в середине девятнадцатого столетия. Девушка тихо выругалась.

Ее нормы морали предполагали вполне нравственные занятия любовью без замужества. И он в этом убедится. Ну, по крайней мере, Даня на это надеялась. Попытка — не пытка.

Чуткий слух уловил движение в сенях, и вот он уже в ее комнате прикрывает дверь. Девушка ласково улыбнулась. Дубравко заметил ее напряженный взгляд, направленный на дверь, но не придал этому значения.

— Попалась!

— Ага.

— Где мой выигрыш?

Даня плавно приблизилась и обняла его за талию.

— Прямо тут.

Глаза волкодлака перестали искриться весельем и резко потемнели. Она подняла руку и кончиком указательного пальца очертила совершенную линию губ.

— Мне нравится, когда ты смотришь вот так.

Дубравко замер, наслаждаясь этим легким касанием. С трудом ему удалось выдавить.

— Как так?

— Не знаю. Так словно хочешь меня, — девушка на секунду задумалась, — проглотить.

Как же она была права!

Парень задышал глубоко и часто. Сердце пошло отбивать ускоренный ритм. Он хотел ее, хотел давно, до безумия. С каждым часом сдерживать свои желания становилось все труднее. По ночам он шатался возле дома или сидел на крыше, позволяя своей фантазии разыгрывать картины восхитительных ласк, которым он мог подвергнуть хрупкое, теплое тело, но здравый ум и порядочность останавливали от воплощения столь ярких картин. Всего лишь гость в доме Марьи. Какое он имел право пользоваться благосклонностью внучки без надлежащего союза. И что печальнее всего девушка совсем не собиралась облегчать муки. При каждом удобном случае она старалась заставить его потерять контроль над собой. В предпоследний раз ей это почти удалось.