Ангелочек - Евгений Анатольевич Даниленко

* * *

На первых фотографиях она предстает существом без лица, с одними глазами, окаймленными самодельными оборками. Затем она же, но по прошествии времени, у новогодней елки. Сельский фотограф увековечил малышку, позирующую, заложив руки за спину, выпятив округлый животик в малой ей уже кофте, измятой юбке, шароварах с пузырями на коленках и зашнурованных черными шнурками белых ботиночках с облупленными носами. Далее — групповой снимок мальчишек и девчонок в “испанках”. Детвора выстроилась на фоне моря, такого светлого, что оно кажется пустым местом. И она, наша малышка, крайняя слева во втором ряду — “испанка” сдвинута на затылок, и отчетливо виден этот узкий и выпуклый, как у козочки, лобик…

* * *

Забравшись в сад артиллериста последней всемирной войны деда Тараса, малышка при сигнале тревоги замешкалась, и в то время как остальная ребятня с визгом прыгала через заборы, оказалась нос к носу с хозяином, неожиданно выступившим из-за ствола засохшей алычи.

Шагнув примотанной ремнем к бедру деревяшкой, знаменитый воин погрузил ее в букс между босых стопочек обомлевшей воровки. Нагнувшись, притянул ее к себе. Малышка ощутила запах, исходивший от страшного деда, — земли, табака, вина. Услышала удары его сердца. В следующую секунду ее отпустили, пробормотав с усмешкой:

— Хороша выйдет сучка…

Рассыпав украденные жерделы, малышка метнулась к забору. Перелезая через него, сделала неловкое движение и с размаху оседлала заостренную плаху.

С той поры на исподе ляжечки остался шрам — в память о посещении сада.

* * *

Село, где жила малышка, было как все южные села. Зимой стояла гигантская грязь, которую жители месили литой резиной сапог. Весной неистово цвели сады. Томились души. Щелкали соловьи. Наезжали со всей страны ветераны праздновать годовщину Победы.

Они топили в цветах могилу в центре парка. Там лежали сотни русских, эстонцев, украинцев, белорусов, казахов, литовцев, узбеков, латышей, убитых при освобождении села.

Летом — сушь, смягченная горячей тенью садов да прикрытыми ставнями, сквозь которые сверкает разъяренное солнце.

По осени во дворах горы арбузов. Разложенные на брезентах вялящиеся яблоки, груши, абрикосы, вишни, сливы. Снуют трактора с прицепами, наполненными виноградом, истекающим в прах темною кровью. А по дворам ходит известный резатель еврей Яков, пускает в дело остро заточенный штык. И, нацеживая в большую кружку хлещущий из свиньи сок, осушает кружку до дна.