Женитьба Стратонова, или Сентиментальное путешествие невесты к жениху - Георгий Александрович Вайнер, Аркадий Александрович Вайнер

Вчера вечером в Москве было все сумрачно, серо, все никло под редким сеянным дождем, а здесь солнце дымилось влажной перламутровой голубизной. «Вы прибыли в столицу Латвии — Ригу, товарищи пассажиры, — сообщило любезно поездное радио. — Всего вам хорошего, до свидания».

— Спасибо, до свидания, — вежливо ответила я и сошла на перрон.

Как хорошо путешествовать без багажа! Все очень легко, необременительно, достижимо. Особенно, если у тебя с утра нет прошлого, а есть лишь сей миг. И лучезарное будущее, неуловимо прекрасное, как этот струящийся, переливающийся июньский воздух.

Дорожная сумка на ремне через плечо — прекрасный ансамбль с венгерской курткой за сто семнадцать рублей, замечательно элегантной курткой из искусственной коней, почти неотличимой от натуральной лайки. «А на мне — совсем неотличимой, — заверила я себя. — Вот возьмет меня Стратонов замуж, попрошу подарить на свадьбу настоящее кожаное пальто. Ему это почти ничего не стоит, он мужчина зажиточный, а я стану невыразимо прекрасной. И ему будет приятно, это он ведь только сейчас пишет, будто внешность для него не имеет значения. А на самом деле каждому мужику приятно иметь молодую, невыразимо прекрасную жену…»

Я дошла до конца перрона, вокруг меня пузыристо клубились радостью и вокзальным оживлением приехавшие и встречающие, они призывно махали руками и кричали носильщикам, как тонущие зовут лодочника, и, обливаясь потом, перли на себе чемоданы и баулы, дети суетились и прыгали под ногами, пугая родителей несуществующей опасностью свалиться с платформы. А цветы — торжественный атрибут свидания — уже превратились в «место», занимающее руки.

Жаль, что меня никто не встречает с цветами, у меня все равно свободные руки. Я бы подарила их Стратонову, а он их поставил бы в хрустальную вазу на столе, и они сразу бы придали нашим будущим отношениям особый эмоциональный колер.

Я спустилась по нескольким ступенькам в вокзальное кафе, длинное и уютное, как спальный вагон. Я знала, что здесь подают крепкий кофе с вкусными взбитыми сливками. И миллион всевозможных слоеных, песочных, сладких и соленых крекеров и пирожных. А у входа в маленьком закутке есть телефон-автомат. Лихой парень-бармен с прекрасными усами, как у французского покойного классика Ги де Мопассана, принял заказ и сноровисто задвигал никелированными рычагами электрической кофеварки. Машина его сипло зашипела, а он, насупив брови, сосредоточенно следил за спускными соплами кофейного агрегата, и очень мне нравился, потому что в этот момент походил не на бармена, а на капитана-подводника, выводящего свой страшный корабль в решающую торпедную атаку.