Газета Завтра 877 (36 2010) - Газета «Завтра»

Смертелен приговор, ужасна плата.

     На трон в Кремле предатели воссели.

     Вселились в Грановитую палату

     И там своё справляют новоселье.

     Они мою страну колесовали.

     Ужасной казни жуткое виденье.

     Кровавые обрубки разбросали

     Воронам и собакам на съеденье.

     Попрятались в чуланы командиры.

     Былых вождей испуганные лица.

     Потухших глаз бессмысленные дыры.

     Я пистолет искал, чтоб застрелиться.

     Но перед тем, как с пулей целоваться, —

     Что может быть заманчивей и проще? —

     Я вышел в ночь, чтоб молча попрощаться

     С моей святыней. Я пошёл на Площадь.

     Она была прекрасной и священной.

     Всё тех же звезд волшебные рубины.

     Всё те же башни и седые стены.

     Над ней небес бездонные глубины.

     Брусчатка — богатырская кольчуга.

     Сияет под ногой метеорит.

     Собор Блаженного, как сказочное чудо,

     Ночными самоцветами горит.

     И я стоял на площади безлюдной.

     Сияли на груди моей награды.

     Передо мной таинственно и чудно

     Текли в ночи военные парады.

     Тот, незабвенный, в мокром снегопаде,

     Когда полки прошли во мгле метельной.

     Они еще шагали на параде,

     И вот уже вступали в бой смертельный.

     И тот второй, навеки знаменитый,

     Победный, ярким солнцем озарённый,

     Когда к подножью красного гранита

     Летели вражьи рваные знамёна.

     И там, где стены царственно алели,

     Сквозь брызги хладного осеннего дождя,

     Я видел на трибуне мавзолея

     Лицо победоносного Вождя.

     Так я с любимой площадью прощался,

     В кармане пистолет сжимал в кулак.

     И в чёрном небе ветряно плескался

     Разгромленной державы красный флаг.

     Вдруг я увидел на дворцовой кровле

     Людей, их лица в радостном оскале.

     Они мой флаг священный, цвета крови,

     С веселым гоготом со шпиля опускали.

     Он вырывался, пламенный и алый.

     Он был живой, из света и огня.

     Терзанье флага мне напоминало

     В ночи убийство красного коня.

     Они его срывали и кромсали.

     Они его тащили под уздцы.

     Я слышал, как в могилах зарыдали

     Убитые в сражениях отцы.

     Флаг унесли. Мне было тошно, больно.

     Я был за этот флаг один в ответе.

     Мне рано умирать. Еще обойма

     Заряженной осталась в пистолете.

     Я не скажу, как я прошёл ворота.

     В разведке все — волшебники, творцы.

     Нас не тому еще учили в разведроте,