Бетонный остров - Роджер Бейкер

Перевод: Т.Моисеевой

Саймон не сказал никому, когда нашел это в первый раз. Он запрятал это подальше в карман своего темно-серого комбинезончика и вернулся к детям рисовать на песке карты. Вечером незаметно от мамы он быстро сунул это под подушку. Джейн поцеловала его перед сном и прикрыла за собой дверь. Когда медленно сгустились фиолетовые сумерки, Саймон поднялся, оперся на руку и осмотрел это.

Оно было совсем непонятное: мягкое, гнулось, но не ломалось. И было красивого, какого-то нового для Саймона цвета. А запах был странный… Саймон вдохнул его еще и еще, и вдруг ему стало не по себе. И он силился вспомнить, что бы это могло быть и было ли это с ним раньше. Но в пять лет подолгу не раздумываешь ночами, и незаметно подкрадываются сны…

На другой день оно потемнело и легко растиралось в ладони. Саймону стало противно, он выбросил его и пошел поискать еще.

Саймон послонялся немного по песочнице, а затем метнулся через мощеную площадку для игр вниз по вертикальной белой лестнице к нижнему уровню. Это была запретная для детей территория.

Пекло солнце. Саймон стоял на треугольной площадке, отгороженной с двух сторон стеной. Третья сторона обрывалась. Там, на трассе, далеко внизу безостановочное движение в двадцать четыре ряда.

Он огляделся, удостоверился, что никого нет, и направился в угол, где сходились стены. Здесь они неплотно прилегали друг к другу, и мальчик протиснулся в щель между ними.

— Саймон, милый, ну что еще там у тебя? — спросила Джейн, когда Саймон, пыхтя, весь в пыли, явился домой подкрепиться.

— О, ничего особенного, мамочка, — сказал он. Но все выдавало его, и Джейн рассмеялась. Держа руку за спиной, он боком продвигался к своей комнате, стараясь улизнуть.

Она наклонилась над ним:

— Пойдем-ка, пойдем, покажи маме.

Очень неохотно он вытащил руку из-за спины и раскрыл кулачок.

Джейн оцепенела, глядя на его ладонь. Наконец она заговорила, боясь, что Саймон услышит, как дрожит ее голос:

— Где ты это нашел?

Саймон замялся. Мама рассердится, если узнает, что он спускался на запретный нижний уровень, так близко от обрыва.

— Ну, оттуда… — небрежно бросил он.

— Понятно. Ты покажешь папе, где именно?

Саймон расплакался:

— Не сердись, мамочка. Пожалуйста!

Внезапно она судорожно обняла его.

— Я не сержусь, милый. Давай забудем об этом. — Ее слезы упали на светлые прядки сына. — Поди помой руки, — сказала она быстро и отвернулась к окну. Он не увидел ее блестящих от слез щек.