Северная магия: мистеpии геpманских наpодов - Эдред Торссон

Пеpевод с английского: С. Гpабовецкий

Редактоp: А. Костенко

В небоскребе, вознесшемся над улицами огромного современного города, мастер рун вплетает свою волю в ткань жизни. Он вырезает на дереве старшие руны и поет древние рунические песни. Современный мастер и созданный его далекими предками узор становятся единым целым. Изучая и активно применяя закон, современный маг воссоздает бессмертные руны и заключенную в них информацию о вечной гармонии. Современный мастер рун, подобно своим предшественникам, радостно ведет свой корабль по волнам космического моря вечной гармонии. Где бы ни находились их башни — на дpевних скалах или на последних этажах высотного дома, — мастера рун всех веков владели секретом преобразования ткани мира. Так было всегда — и две тысячи лет назад, и сегодня.

Мы живем в такую эпоху, когда очень высоко ценятся целостность и естественность. Люди хотят жить в гармонии с природой, чтобы понять единство "тела-разума-духа". Это благородные и прекрасные цели, но путь, ведущий к ним, прегражден. Эти преграды находятся внутри нас, и искать к ним ключи мы также должны в своем внутреннем мире. Но, как часто бывает в этой вселенной, главные секреты освобождения — pуны — пpишли к нам извне, из рунического царства Вальгалла, находящегося за пределами обычной природы.

Если вы хотите жить полноценной жизнью и достичь единства и целостности тела-разума-духа, вам, безусловно, следует искать ключ к пониманию духовного наследия в "наследии" своего тела — в "генетическом коде", полученном вами от пращуров. И тогда духовный путь ваших предков станет вашим наиболее естественным и интуитивным путем.

Мы, люди "Запада", часто идеализируем чужие, экзотические духовные традиции. Мы преклоняемся перед культурным наследием американских индейцев, азиатов и даже афро-карибских народов (этот список можно продолжать и продолжать). Мы идеализируем их преданность древним традициям и их глубокую духовную самобытность. Если мы хотим стать такими же, то должны искать эти качества в самих себе. Мы не можем почерпнуть наши собственные традиции единения тела-разума-духа из внешних источников. Нам следует многому учиться у других культур, но, давайте говорить начистоту, они всегда останутся для нас чем-то посторонним.

Я вспоминаю, как, шестилетним ребенком, путешествуя по Нью-Мексико и Аризоне, проплакал полночи, горюя о том, что не "родился индейцем". Нечто в этих благородных, самобытных, исполненных достоинства людях поразило мое воображение. Но я не мог тогда понять своим шестилетним разумом, что не столь меня восхищают сами индейцы, сколь те вещи, которые они олицетворяют