Полет «Сапсана» - Андрей Станиславович Добров

Мне надо было в Питер. Друзь­я посоветовали поехать на «Сапсане»: утром садишься в поезд — и к началу дня уже в Северной Пальмире (или Венеции — я вечно путаюсь).

Все дело в скорости. «Сапсан», как известно, развивает более двухсот километров в час. Это очень неприятно — особенно если сидишь спиной к движению, да еще в семь утра, да еще проснувшись в пять, да еще без завтрака. Но люди привыкают и к этому.

Сто лет назад один из пассажиров первых поездов рассказывал: «Мы мчались с сумасшедшей скоростью — тридцать километров в час, и ветер срывал с нас шляпы!». Ученые всерьез обсуждали: сможет ли человеческий мозг выдержать напряжение такой сумасшедшей скорости. Тысячи лет человечество передвигалось со скоростью идущей шагом, ну максимум рысью лошади, а тут — тридцать километров в час!

Вот и я пытался привыкнуть к скорости в двести. Конечно, есть такие умники, которые давно привыкли к такой скорости, причем на улицах Москвы. Им даже мигалки выдают, чтобы они могли быстро ездить. Тут есть один секрет: если быстро едешь, то ничего не видишь. Летишь на интуиции и мастерстве. Вот и люди с мигалками воспринимают окружающий их мир на интуиции и мастерстве — кто с большим, кто с меньшим успехом. При этом, правда, теряются детали, отдельные судьбы, маленькие поселения, моногородки и прочее.

Вот и я, сидя в пластмассовом чреве «Сапсана», видел, как мимо мелькают станции, но прочесть их названия мой мозг не успевал. Если раньше ты ехал — Москва, Голицыно, Фирсановка, Крюково, Бологое, — проделывал некий путь, такое Москво-Питерское дао, то теперь ты садишься на Ленинградском вокзале в Москве, а выходишь на Московском вокзале в Ленинграде. И все — никакого Пути-дао. Функционально до стерильности.

Представьте себе «Сапсан» во времена Венечки Ерофеева, герой которого сел бы в поезд на Курском вокзале, а уже через двадцать минут вышел бы из него в Петушках практически трезвый. Он бы нашел свою любовь и остался жив. А мы бы потеряли целую книгу — причем одну из лучших.

В России путешествие — это литературная форма. Чичиков едет за мертвыми душами, Петруша Гринев — через Симбирск в место службы, Радищев — из Петербурга в Москву. На «Сапсане» он мог бы успеть сыграть на нетбуке в пасьянс, и только.

Когда едешь на телеге, то успеваешь рассмотреть окружающий мир до деталей. Ты едешь в мире, в нем самом, окруженный им, накрытый небом, по расстеленной дороге, всеми органами чувств воспринимая его. Когда ты пролетаешь мимо в пластмассовом угре «Сапсана», ты отстранен от мира, ты дышишь кондиционированным воздухом и максимум, что успеваешь увидеть, — проносящиеся мимо дома и массы леса.