Война детей - Маурисио-Хосе Шварц

Способы обойти этот закон, разумеется, существовали, особенно для тех, у кого было много денег. У Акиры и Гинниверы, однако, больших денег не было. Полезны могли оказаться и знакомства с людьми, занимающими высокие должности, но у их семьи таких знакомств не было, как не было и многого-многого другого. И им оставалось только ждать, когда громкоговорители объявят имя их дочери, что сейчас и произошло.

В противоположном конце стадиона появилась хрупкая темноволосая Арианна.

— До чего же она маленькая! — горестно сказал Акира.

Он вовсе не был уверен в результатах усиленных тренировок, которые проводил со своей худенькой десятилетней дочерью, теперь направлявшейся к середине поля; ее новенький голубой шлем с пучком острых кривых ножей наверху ярко сверкал на солнце.

Ганнивера, у которой словно комок стоял в горле, посмотрела на дочь и в который уже раз представила ее себе такой, какими увидела сегодня утром многих детей: окровавленные, руки обрублены, голова размозжена палицей, а у других вспорот живот и внутренности, вывалившись, лежат на земле. Гинниверу не оставляли сомнения: все ли Акира сделал для дочери, что должен сделать отец!

Девочка попыталась отыскать взглядом на заполненных зрителями трибунах лица родителей, но не нашла. Часть зрителей дрожала от страха за своих детей, часть не скрывала удовольствия, вызываемого у них сегодняшним зрелищем, а третьи, охваченные яростью, ждали мстителя, который расправился бы с палачами их детей. Напряжение все росло. Арианна крепче сжала левой рукой в черной кожаной, усеянной шипами перчатке рукоять акрилового щита. В правой руке дрожал изготовленный для нее отцом пятидесятисантиметровый меч. С затянутого в черную кожу запястья свисала, то и дело задевая бедро Арианны, деревянная палица, из которой торчали дюралюминиевые шипы. Арианна шла с нахмуренным лбом — так ее учил отец.

Служители уносили последние окровавленные трупы, оставшиеся после предшествовавшего тура. Трава уже не была равномерно зеленой, как утром, — теперь на ней, словно на огромной шахматной доске, чередовались рыжие и темно-красные пятна. Арианна шла впереди, а за ней следовали гуськом несколько девочек ее возраста, такие же испуганные, как она, и исполненные такой же решимости; их имена, как и ее имя, бесстрастно объявляли громкоговорители.

Юнге тоже хотел пойти посмотреть на сестру, но родители не взяли его с собой. Однако здесь, в доме дяди, по телевизору он видел ее лучше, чем на стадионе родители. Дело в том, что телеоператор сейчас показывал Арианну крупным планом, и Юнге ясно видел ее пылающие желто-зеленые глаза, ее волнистые темные волосы. Арианна нахмурилась еще больше, и телекамера стала отодвигаться, показывая теперь общим планом всех участников четвертого тура.