Германский прихвостень или Московский запроданец? - Вольфганг Викторович Акунов

Не только расплодившимся в нынешней России и «странах СНГ» так называемым «асфальтовым» и «неасфальтовым» казакам, но и «иногородним» (а по-казачьи — «мужикам») свойственно, к сожалению, плохое знание не только всемирной, но и собственной истории. Ее восприятие все еще происходит в соответствии с советскими мифами, а ныне во все большей степени дает себя знать и чрезмерное увлечение опусами разных самоучек, рассчитанными, скорее всего, на читателей самого младшего школьного возраста, при почти повсеместном пренебрежении исследованиями серьезных ученых. К тому же в российских организациях либо вообще игнорируют опыт казачьего государственного строительства и самоуправления в пределах других республик бывшего СССР либо в период первой Гражданской войны (1917–1922 годов). Между тем, к примеру, опыт возрождения днепровского (запорожского, реестрового, вольного) казачества, официально исчезнувшего в России к концу XVIII века, представляется весьма поучительным в плане успешного сотрудничества с германскими военными властями с целью успешного противостояния деструктивным силам анархии и большевизма.

В наше время инициатор этого успешного сотрудничества — Гетман Украинской Державы, бывший генерал-лейтенант Русской Императорской армии Павел Петрович Скоропадский, читателю в России знаком, в лучшем случае, по воспоминаниям Константина Паустовского («гетман наш босяцкий, Павло Скоропадский…»), а в худшем — по несравненно более популярным произведениям Михаила Булгакова — пьесе «Дни Турбиных» и роману «Белая Гвардия». Автор, тяготеющий к мистике и необузданной фантазии (к чему, в общем-то, можно отнестись с пониманием, учитывая место и время написания его произведений), как в романе, так и в пьесе обрисовал гетмана Скоропадского в достаточно неприглядном виде. Но одно дело — литературный и сценический герой, изображенный, хочешь-не хочешь, в соответствии с требованиями определенного (пусть даже неосознанного) социального заказа. А другое дело — скрывающийся за ним облик реального, живого человека из плоти и крови. Так что же это был за человек — Павел Скоропадский, и каковы были наиболее значительные из осуществленных им социально-экономических преобразований?

Павел Петрович Скоропадский родился 3 мая 1873 года в семье представителя одного из древнейших и знаменитейших малороссийских (или, если кому так нравится больше — украинских) казачьих родов, и Марии Миклашевской. Известнейшим предком будущего гетмана по отцовской линии был генеральный референдарий Илья Скоропадский, верный соратник Богдана Хмельницкого, присягавший на верность России (а точнее — Царю Алексею Михайловичу, и в его лице — Великим Государям Московским из рода Романовых) при заключении Переяславского договора в достопамятном 1654 году. А род его матери — Миклашевские — происходил по прямой линии от Великого князя Литовского и Русского Гедимина. Стены старинного дедовского дома в Тростянце на Черниговщине, где воспитывался маленький Павлик, были украшены старинными, потемневшими от времени портретами малороссийских гетманов и славных представителей казачьей старшины, там всегда звучали мелодичные украинские песни. Впоследствии будущий гетман поручил известному библиографу Б. Модзалевскому архивные розыски для составления генеалогического древа своего рода, оказавшегося на удивление пышным.