P S Эткинса - Андрей Емельянов

Андрей Емельянов

P.S. ЭТКИHСА

Hыряя в кишку метро никогда не забывай о том, что старик Эткинс писал о тебе в своем последнем рассказе. О тебе он думал в тот момент, когда его дрожащие скрюченные пальцы ставили последнее троеточие в последнем абзаце. Возможно, в тот момент он улыбнулся и посмотрел в окно, за которым плавала в январской жаре площадь Свободы. Латинская Америка плясала в его зрачках. Возможно, он затем и перегнулся через перила балкона, чтобы прокричать всем о том, что ты самое лучшее, что он смог придумать. И его последняя чашка кофе полетела вниз, со второго этажа. Упала на морщинистый асфальт и коричневой жидкостью разлетелась вдребезги, забрызгала дорогие светлые брюки важного господина, который неумело выругался, поднял голову и увидел летящего Эткинса, старого, немного испуганного Эткинса. Важному господину показалось, что за спиной старика хлопают крылья. Крылья наполненные ветром. И еще ему показалось, что на балконе стоит хрупкая девушка и смеется. Смеется. Смеется...

- Главное - это отбросить эмоции. Без эмоций, пожалуйста. - Ритка посмотрела на него, шмыгнула носом и совсем по-детски повела острыми плечами.

В окно наискосок падал тусклый свет и игрой теней четко обозначал ее ключицы, ключицы будто прорывающиеся сквозь ее тонкую бледную кожу. А он только мог жевать губами, словно какой-то полоумный старик. Он только мог смотреть на нее и знать, что она сейчас встанет, оденется и уйдет.

Вылетит из подъезда и, подхваченная январской метелью, растворится во льдах проходных дворов. Он хватал ее за руки, он притрагивался губами к ее прохладным ладоням, обещал, что больше никогда, никогда, честное слово, клянусь тебе Ритка, черт бы меня побрал. Что больше никогда...

Она вырывала руки, закатывала глаза, кажется что-то кричала, пыталась залезть в одну брючину своих хипповских джинсов сразу двумя ногами, спотыкалась об его ботинки в прихожей, скидывала и так с трудом надетые джинсы, натягивала теплые колготки, снова лезла в брюки. А он... Он неожиданно успокоился, сел на кровать, теплую и беспомощную, опустил свое колючее лицо вниз, к коленям и замолчал. Дробно стучали ее каблучки в прихожей, щелкал упрямый замок и шелестела ее куртка. Слишком уж долго.

Потом она зашла обратно, не скинув куртки упала рядом с ним на кровать, и замурлыкала о том, как они были когда-то счастливы вместе, но потом... Что потом, они так и не поняли. Hикто не понимает до сих пор, что случилось. Hет, конечно она знает, что мешает им быть вместе, конечно она пыталась с этим бороться, но потом поняла - с этим не борются, это лечат.