Война Космического ганфайтера - Александр Абердин

Николай взъерошил волосы, придав им такой вид, словно он и в самом деле только что снял с головы тэу-шлем, обеими руками прижал к груди контейнер с Тиу и быстро шагнул на линзу домашнего транс-телепорта, провожаемый насмешливым возгласом Витьки Прапора:

— Мудрец, не забудь, Таласос!

Напоминание было излишним. Он не хуже своего двойника, прикрывавшего его в гонках на Таласосе, знал, где, якобы, находился последние три дня. Как знал и то, почему Прапору, всерьёз намеревавшемуся выиграть эту гонку, одну из важнейших в чемпионате, и тем самым восстановить статус кво, то есть обогнать на домашней трассе Майка Таранса, было так обидно внезапно сойти с дистанции. После того, как Майка Молнию накачали тэ-сывороткой, на равных с ним могли гоняться только несколько хойн, сам Ник Сильвер, да, ещё его двойник, дышавший в затылок им обоим. Так что Прапору, неизвестно почему отказавшемуся стартовать в финальном заезде и рванувшему с борта «Мечты Тиу» в неизвестном направлении буквально за пятнадцать минут до его начала, можно было и не говорить ничего об этом.

Николай чёртом слетел с линзы транс-телепорта на борту линкора «Оффенсио» и вопросительно уставился на космос-майора Клависа, командовавшего третьей манипулой военной полиции. Этот весельчак был подозрительно хмур и одет в парадный мундир с множеством наград. Отвесив Нику Сильверу короткий кивок вместо приветствия, Альбус сурово проворчал:

— Опаздываешь, Ник. — После чего зычным голосом скомандовал — Всё, парни, закрываемся до особого приказа! Кто не успел, тот опоздал. Быстро разошлись по своим боевым постам.

Слегка улыбнувшись, Николай телепортом отправился в зал инструктажа. Уж он-то прекрасно знал, с чем именно было связано то, что на борт «Оффенсио» теперь никто не мог попасть извне. Эмиттер привел его почти к самой кафедре, за которой на этот раз не было ни души. Один из самых лучших и близких друзей Ника Сильвера на борту линкора, космос-командор эс-Вадес, широко улыбнулся и указал пальцем на стул рядом с собой. Как обычно он занял для него место в первом ряду. Большой экран над кафедрой был пока ещё тёмным и потому Николай, жестом поприветствовав своих друзей-пилотов, а вместе с ними всех тех, кто давал им последнее напутствие и провожал в полёт — стипаторов, поставил контейнер на столик и принялся снимать с себя дуритовый боекостюм.

Хотя среди стипаторов, которыми командовал барон Суммус эс-Вадес, было немало женщин, а дурит надевался практически на голое тело, никто даже не подумал делать ему замечание. Более того, какая-то добрая душа тотчас бросила ему сверток с космокомбинезоном и бельём, чему Николай даже не удивился. Куда больше он удивился бы в том случае, если бы кто-то из стипаторов ему тотчас не подал одноразового безразмерного комбика, чтобы он мог прикрыть срам. Таких у стипаторов было обычно при себе двое, трое штук на всякий случай, но на этот раз ему бросили его собственный космокомбинезон, — чисто выстиранный, наглаженный и даже надушенный его любимыми духами «Армани», что могло означать только одно, — о нём позаботилась Малышка Оппи, которая взяла Николая под своё крылышко чуть ли не в первый же день его появления на «Оффенсио», хотя он и был тогда всего лишь курсантом высшей пилотажки, которого направили на этот старый линкор для обучения всем лётным космическим премудростям.