Охота на Сэтавра - Станислав Лем

Имя Станислава Лема хорошо знакомо советским читателям. В нашей стране переведены и изданы многие его книги — повести «Астронавты», «Магелланово облако», «Соларис», «Непобедимый», «Возвращение со звезд», циклы рассказов — «Звездные дневники Ийона Тихого» и «Воспоминания Ийона Тихого», сборник рассказов «Вторжение с Альдебарана»; часто появляются переводы его произведений в наших журналах и газетах.

Творчество Лема, глубоко оригинальное, отмеченное неповторимой индивидуальностью, которая сразу выделяет этого автора даже на очень богатом и разнообразном фоне современной мировой фантастики, поразительно широко по тематическому и жанровому диапазону. С непривычки, наверное, трудно поверить, что один и тот же писатель может создавать философские трагедии типа «Соларис» или «Возвращения со звезд» и почти фарсовые по приемам, то уморительно-веселые, то едко-насмешливые рассказы о космическом Мюнхгаузене», о неустрашимом космопроходце Ийоне Тихом, неизменно оставаясь на самом высоком уровне, доступном современной фантастике (да впрочем, и вообще современной литературе). Но для вдумчивого читателя эта широта диапазона кажется естественной и необходимой: она вызвана сложностью и глубиной задач, которые ставит перед собой Станислав Лем.

В сборнике «Охота на Сэтавра», который предлагает читателям издательство «Мир», тоже представлены совершенно различные — на первый взгляд диаметрально противоположные — линии творчества Лема.

Большую часть сборника занимают рассказы о космическом пилоте Пирксе, составляющие цикл. Первые рассказы этого цикла написаны семь лет назад (они вошли в сборник «Вторжение с Альдебарана»), последний — «Охота на Сэтавра» — закончен в декабре 1964 года. Лем продолжает работать над образом этого героя.

Цикл рассказов о Пирксе — явление почти уникальное в мировой фантастике. Характеры, очерченные с реалистической разносторонностью и глубиной, в фантастике вообще редки; она разрабатывает по преимуществу проблемы, стоящие перед человечеством в целом, а это трудно совместить с детальной психологической разработкой образа отдельно взятого человека. Даже у Герберта Уэллса, в максимальной степени пользовавшегося в фантастике приемами реализма, не так уж много героев, о которых можно сказать, что у них есть индивидуальность (самый яркий из них — Гриффин, герой «Человека-невидимки»).