Аргентум - Наталья Владимировна Резанова

Он не знал, почему его потянуло зайти именно в этот двор. Может быть, ноги, уставшие от целодневного хождения, сами искали пристанища. Но зачем тогда пересекать этот унылый пустырь с одиноко торчащим вязом и еще огибать бакалейную лавку? И что, спрашивается, мог он здесь найти? Взгляда достаточно – меблированные комнаты средней руки. Дети, тоже среднегородской немытости, возятся во дворе. Трое мужчин курят, сидя на лестнице. Выше. на площадке перед галереей – женщина в кресле-качалке. Ничего привлекательного и даже интересного в этой картине не было. И все же он не мог двинуться с места.

– Что уставился, парень? – крикнул один из курильщиков, лысый, с закрученными черными усами. – Выбираешь, кому из нас всучить залежалый товар?

– Извините, сэр, я не хотел вас обидеть, я просто…

– Комнату ищешь? Хозяйка уехала. Придет Магги, с ней и поговоришь.

– Вообще-то мне нужна комната, но я …

– Денег, что ли, нет? – спросил второй, малорослый, почти совсем седой.

– Или пытался везде платить серебряными долларами? – заорал третий.

Этот превосходил своих приятелей и ростом, и сложением, и зычным голосом, и мощной шевелюрой, белобрысой, с уклоном в рыжину. Сам же был несколько помоложе их. Все трое захохотали, видимо, шутка показалась им чрезвычайно остроумной, смех подхватили даже дети, только женщина продолжала молча рскачиваться в своей качалке.

А ведь они не городские, – подумал Джеф. Слишком громки их голоса, и бесцеремонны манеры, да и с лиц еще не сошел загар.

– Вы почти угадали. У меня нет денег, я пытался продать вот это… – он вынул из кармана заветный слиток, не понимая зачем, но с чувством некоего облегчения.

Мужчины посерьезнели.

– Дай-ка сюда.

Слиток был осмотрен и возвращен владельцу.

– Это точно. За серебро сейчас настоящую цену не получишь, – сказал седой.

– Да что там! – высокий отшвырнул окурок сигары. – Мы все погорели а этом. Все здесь. Мы из Аргентум-Сити, слышал?

– Нет.

– Теперь уже никто не слышал. Город "Невада силвер компани". После этого проклятого акта конгресса[1] – мертвый город. Могила. А что было! Джонсон, ты помнишь, как мы жили? Если б не этот чертов полоумный акт, мы были бы сейчас миллионерами! Вот эти голопузые ездили бы в коляске с лаковыми рессорами и лакеем на запятках. Вот она, – он перескочил через несколько ступенек, – сидела бы в золотой качалке…что говорить…

Он так и остался возле кресла, положив огромную веснущатую лапу на подлокотник. Женщина не обращала внимания на его излияния. Ее несходство с высоким мужчиной было столь очевидно, что эта пара явно обязана быть мужем и женой. Кстати, вид у нее был еще более не городской. Темно-синее платье с коричневой бахромой по подолу. Две длинные черные косы лежали на груди. Смуглое горбоносое лицо неподвижно.