Петя Кантроп - Натан Яковлевич Эйдельман

Натан Эйдельман

Петя Кантроп

Петр Алексеевич ко мне приходит и говорит:

- Я великое открытие сделал.

А я отвечаю:

- Это бывает.

Тогда он достает большую мензурку, наполненную розовой жидкостью:

- Вот мое открытие.

- И это бывает, - отвечаю.

- На слово вы не верите ученым. Но настанет время, никто не будет нас проверять: сделано - сказано!

Затем Петр Алексеевич отмерил и вылил в чашку немного жидкости, выпил и превратился в своего папу Алексея Михайловича. Я, по чести говоря, совсем не удивился, потому что знаю Петиного папашу много лет. Правда, никогда я его таким моложавым не видел, разве что на фотографиях. Выглядел он не старше своего сына.

- Добрый день, Алексей Михайлович, - говорю. А он на меня как-то странно смотрит и не узнает. Потом вздрогнул и стал разглядывать брюки и пиджак: Петина одежда на "старике" затрещала, потому что Алексей Михайлович против своего наследника много корпулентнее.

- Здравствуйте, Алексей Михайлович, я же Антон, товарищ вашего сына.

Алексей Михайлович разгневался:

- Какой товарищ? Какого сына? Нет у меня пока что никаких детей, жена мальчиков не любит и хочет родить дочь. И вообще где я?

Вежливо объясняю, что я сын Якова Осиповича, его соседа. Тут папаша так захохотал, что Петин пиджак, подобно феодальному государству, стал стремительно распадаться на отдельные территории.

- Если ты Якова сын, значит, он уже в детской коляске был отцом семейства.

- А какое, кстати, число сегодня и год? - спрашиваю я.

- Что, ты не в ногу со временем живешь, что ли? - шутит Алексей Михайлович. - 6 июля 1940 года.

Смекаю, что до Петиного рождения еще почти целый год, и протягиваю его папаше сегодняшний номер "Советского спорта".

- Вот, - говорю, - свежая газетка от 18 февраля 1966-го...

Алексей Михайлович как впился в газету, как рот разинул, так и просидел молча не знаю сколько времени. И вдруг рот закрыл и превратился в Петьку.

Петя обругал себя за то, что не снял костюма перед опытом, и сказал:

- Видишь, открытие какое я сделал? Ровно пятнадцать минут действует.

- А если принять двойную дозу твоего эликсира?

- Пожалуйста.

Отмерил, выпил вдвое против прежнего и тут же сделался собственным дедушкой Михаилом Федоровичем, которого я в детстве видал. Михаил Федорович был молод и худощав. Драный Петин костюм на нем висел, как на пугале.

Разумеется, я не стал расспрашивать Михаила Федоровича, узнает ли он меня и как относится к своему сыну Алексею Михайловичу, но завел такой разговор, что "старику", мне отвечая, пришлось сказать, какое сегодня число.