Уральская матрица - Алексей Викторович Иванов

В 1829 году знаменитый натуралист Александр фон Гумбольдт после серии измерений и вычислений провозгласил: водораздельная линия Уральского хребта — это граница Европы и Азии. «Ура! — закричала учёная Россия. — Нашли! Наконец-то!» Мало кто вспомнил, что об этом же самом век назад уже сказал Татищев. Но кто будет слушать Татищева, русского? «Произведите меня в немцы», — просил, кажется, Ломоносов.

Граница Европы и Азии почти незаметна, и всё же это не умозрительная черта, вроде Гринвичского меридиана. Разница есть, пусть даже неспециалисту её и не различить.

Уральский хребет — это линия, по которой тектоническая плита Европы «налезла» на тектоническую плиту Азии. Поэтому западный склон Урала относительно пологий, а восточный — относительно обрывистый. Малые меридиональные хребты Урала — это смятые в «гармошку» края европейской и азиатской материковых плит. И этот геологический удар имеет «феномен преображения». Вывернутые наизнанку недра земли вывалили на белый свет толщи пестроцветных глин с костями древних звероящеров. По красным глинам в 1841 году английский геолог Родерик Мэрчисон открыл на Урале Пермский геологический период. Почему именно на Урале? Потому что только здесь «культурная матрица» позволила сойтись уму и артефакту, как Европе и Азии. Урал — место встречи, граница преображения. И геологическая история Земли была «преображена» Мэрчисоном, едва он попал в эту загадочную зону невероятного — на Урал.

Урал всегда — место встречи. Встречи Европы и Азии; Руси и Сибири; христианства, мусульманства и язычества; славян, тюрков и финно-угров. И зона этой встречи — зона преображения. Появления чего-то нового — третьего, получившегося из первых двух. (Как в познании, где самые важные открытия делаются на стыках наук.) Такова «культурная матрица» Урала.

В уральских чащобах в XVII веке встретились беглые раскольники и местные язычники. Раскольникам нужна была «свежая кровь», и они крестили инородцев в свою веру. Что дала эта встреча? Не только выживание микроколлективов, а преображение культа. Инородцы внесли в верования раскольников свои представления о поклонении божеству, и в раскольничьих храмах появились идолы Христа — Пермская деревянная скульптура. Это был откровенный вызов православию, где запрещено изображение святых в круглой скульптуре. Но церковь ничего не смогла поделать с этим новым явлением. В конце концов, церковь разрешила Пермской епархии иметь в храмах такие святыни. А сидящие «Христы в темницах» оказались настолько значимы и выразительны, что в 1974 году, пока в Москве демонстрировали «Мону Лизу», в Лувре залогом сидели четыре пермских Иисуса. Вот тебе и «код да Винчи».