Жертвы биоэлектроники - Михаил Дунтау

М. ДУНТАУ

ЖЕРТВЫ БИОЭЛЕКТРОНИКИ

Юмореска

Это необыкновенное утро началось для тети Фени (так звали ее клязьменские старожилы) вполне обыкновенно. С половины восьмого она уже проворно семенила по привычному маршруту. В руке у нее позвякивал бидон с молоком.

Небольшая сухонькая фигурка ее бодро мелькала во дворах, а острый носик совался во все интимные детали быта покупателей молока.

Приближаясь к дому номер двадцать девять, она уже вспоминала, что хозяин его - Прокопий Матвеевич, и что сейчас он в отпуске, и что жена его - женщина с мужским характером, и что недавно она его... Да разве можно перечислить все, что знала тетя Феня!

Стуча в дверь, она раздумывала: "Наверное, Прокопий Матвеевич спит еще... Жена-то в отъезде..."

Вопреки ее ожиданиям дверь открылась сразу, и на пороге появилась солидная, грузная фигура хозяина. Усы его со сна топорщились, как у моржа. В руках он держал кастрюлю.

- Здравствуй, тетя Феня!- прогудел он.

- Здравствую, батюшка, здравствую,- пропела она.- Давай кастрюльку-то, налью...

Тетя Феня поставила бидон, взяла кастрюлю и... с изумленным выражением лица принялась, как заправский физкультурник, проделывать приседания с выбрасыванием рук вперед. Кастрюля со звоном покатилась по ступенькам.

Прокопий Матвеевич выпучил на нее глаза и собрался выразить свое недоумение, но не успел. Он почувствовал, что сию же минуту, немедленно должен делать то же, что и тетя Феня.

Несколько секунд он крепился, подавляя напряжение мышц, но неведомая сила победила, и он начал энергично повторять упражнения тети Фени.

Самое удивительное заключалось в том, что они выполняли одинаковые движения и в одном темпе. Казалось, что кто-то командует им: "Ра-аэ, два-а, три-и, четыре".

Однако работа рук и ног не мешала языку тети Фени действовать. Диалог, происходивший между обоими партнерами, был необыкновенно сбивчив. Содержание его, надо признаться, было не совсем выдержанным.

- И чего ты?.. - вопрошала, приседая, тетя Феня. Энергично повторяя то же упражнение, Прокопий Матвеевич растерянно оправдывался:

- Да разве... я?..

- Молоко не опрокинь!..-жалобно молила тетя Феня, выполняя "отведение прямой ноги назад".

Тут оба перешли на исполнение "подскоков на обеих ногах попеременно".

- У-па-ду... за-мо-ри-лась.. я... совсем!- выводила тетя Феня, подпрыгивая по-сорочьи.

Прокопий Матвеевич скакал молча, сосредоточенно глядя под ноги.

Ветхое крылечко тряслось и скрипело...