После бури - Герман Иванович Матвеев

Короткий день быстро угасал, и на потемневшем небе кое-где робко мигали звезды.

Дым из трубы топившейся печки столбом поднялся вверх и застыл без движения.

В учительском доме зажгли елку. Огоньки свечей двоились на заледеневших стеклах, переливаясь разными цветами.

Несмотря на стужу, околоточный Кандыба шел неторопливо, прислушиваясь к своим собственным шагам.

Снег под ногами скрипел ну совсем как новые сапоги.

Под горой заиграла гармонь, и девичий голос звонко запел:

“Не ходите, девки, в лес,

Не пугните лешего…”

Пели далеко, но в сухом морозном воздухе отчетливо доносилось каждое слово. Девица разухабисто, задорно выкрикивала слова. И, наверно, шла она впереди компаний, широко размахивала руками и в такт песне притоптывала по укатанной дороге.

“Мне подружки говорили,

А я не послушала.

Собаки царские грозили…”

Не закончив частушку, голос вдруг взвизгнул их звонким смехом рассыпался по всему поселку. Затем послышался мужской голос, звук гармошки оборвался и все стихло.

С первыми словами песни околоточный остановился и стал вслушиваться. Кандыба был местным жителем и знал всех наперечет в рабочем поселке.

Последняя фраза, слов которой не удалось узнать, была, наверно, оскорбительна и имела прямое отношение к полиции.

— Копейские гуляют, — пробормотал околоточный, неодобрительно покачав головой.

Полюбовавшись с минуту на игру огоньков в окнах учительского дома, Кандыба тяжело вздохнул и снова зашагал вниз по улице.

Главный поселок расположился на горе. На самом верху горы стояла белая, накрытая зеленым куполом, как шапкой, церковь.

Церковь построена недавно. Кандыба хорошо помнил, как он в компании с другими угланами (так называют на Урале мальчиков) целые дни проводил на строительстве. Помнил, как они подносили кирпичи густобородым каменщикам, месили для них известку с песком и как попадало им дома за то, что вечерами приходили перемазанные с ног до головы. Зато потом, когда церковь была построена и освящена, их часто пускали на колокольню. С какой гордостью лазали они по узкой лесенке на самое, как им казалось, небо и подолгу стояли там присмиревшие, подавленные величественной панорамой!

Со всех сторон на церковь надвигались Уральские горы, как громадные окаменевшие волны. Казалось, что каждое мгновение они могут прийти в движение и тогда, столкнувшись где-то здесь, внизу, поднимут колокольню на еще бльшую высоту.

Горы, как мохом, обросли лесом, и только далеко на горизонте вершины их были голыми. Ближние ряды гор особенно хорошо видны. Местами они срезаны и отвесно спускаются к маленькой, но бурливой речонке. Такие утесы называют здесь просто камнями: Белый камень, Красный камень.