Моряки Вселенной - Борис Анибал

Первая ракета, на которой человек начал летать, как ни наивна теперь, в конце XX века, кажется ее конструкция, воочию показала, что ни дальность, ни высота ракетоплавания не ограничены. И если полеты на любое расстояние не так скоро осуществились, то лишь потому, что не было такого горючего, которое давало бы при горении достаточно высокую скорость вытекания газов, толкающих ракету.

Над разрешением этой задачи упорно работали физики и химики нескольких стран. Многие, вероятно, еще помнят, как во время опытов, связанных с поисками горючего для ракеты, в Оксфорде взлетела на воздух лаборатория профессора Стэнли, погибшего при взрыве вместе со своими сотрудниками. Прошло еще несколько лет, была принесена еще не одна жертва, пока наконец такое горючее не было найдено. Его открыл инженер Ракетостроя Лукин, одно время работавший у Стэнли.

В водородно-кислородных ракетах скорость частиц газовой струи не превышала 5 километров в секунду. А горючее Лукина, которое он назвал гелиолином, в десятки раз превышало эту казавшуюся тогда предельной скорость. Впрочем, только очень немногие знали, какую именно скорость давал газовой струе гелиолин и каков его состав. Открытие Лукина, ввиду особой его важности для хозяйства страны и для оборонных целей, было засекречено, а Лукину присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Упорно, в течение многих лет работая над проблемой сверхскоростного горючего, после тысячи опытов и проб Лукин чувствовал, что близок к ее разрешению, но долго не мог найти того ответа, который потом казался ему таким простым. И вот однажды утром, когда он, нагнувшись с кровати, надевал свои огромные ботинки, ему неожиданно подумалось: «А что, если применить в расчетах формулу Лаперузо? Формулу реакции желтых звезд…» Он долго сидел неодетый с записной книжкой в руках и страницу за страницей покрывал знаками формул. Да, идея была верна: все реакции бурно ускорялись!

Теоретические обоснования были найдены, оставалось проверить их на практике. Через несколько месяцев он уже рассматривал в колбе золотистый гелиолин. Одной капли его было достаточно, чтобы вдребезги разнести всю лабораторию.

В заграничной печати, чрезвычайно заинтересованной открытием советского инженера, высказывались самые разнообразные предположения о составе и свойствах гелиолина. Доктор Геце в мюнхенской «Ди Натур» высказывал, например, мысль о том, что тут используется внутриатомная энергия, превращение материи в энергию, но все эти высказывания так и остались в области догадок и предположений.