Раненый в лесу - Витольд Залевский

Впечатление это было действительно мимолетно, как луч света, который, правда, недолговечен, но не оставляет за собой темноты.

(Д. Конрад. «Золотые стрелы»)

– Зажгите свет, – сказал старший.

– Зажги свет, – повторил младший.

Они ввалились из душной темноты сеней в комнату; их фигуры были смутно видны в полумраке.

– Подумать только, ведь шифровка была прямо под рукой, – заметил младший.

– Под рукой?

– Может, здесь про десант?

Чиркнула спичка, огонек затрепетал, вытянулся, коснувшись фитиля.

– Нема никого… – донесся до них ворчливый голос из глубины хаты. В неверном свете, ощупывающем стены, они заметили кровать, кто-то возился в ней – видна была голова в черном платке.

– Нема никого, – повторила старуха.

– Спите-ка, – сказала девушка, ставя лампу на стол. – Бабушке восемьдесят лет, – добавила она.

– Мужиков нема. Вы тут воду мутите, а потом нам житья нет. Вам бы только разбойничать…

Младший хихикнул.

– Бабушка, ей-богу, не то вы говорите, лучше помолитесь за нас…

– Хватит, – оборвал старший.

Девушка прошла через хату, села возле бабушки и стала ее шепотом успокаивать.

Старший вынул из кармана маленький листочек, одной рукой развернул его на столе, разгладил; младший придвинул ближе лампу, низко наклонился над бумажкой.

– Ну?

– Ни черта не поймешь, – младший выпрямился.

Листок был испещрен рядами цифр вперемежку с большими и маленькими буквами и целыми слогами.

– Ты думал, что это письмецо: «Дорогой пан майор» и тэ дэ, – зло проворчал старший. Он тоже был разочарован. – Подожди, – сказал он. Что-то знакомое мелькнуло в скопище знаков.

– Ты ключ знаешь? – спросил младший.

– Подожди… минус семь плюс ты, тире, плюс це… Что значит семь… Какая здесь связь? Да, текст не из легких. Я увлекался этим когда-то… но тут, боюсь, не справлюсь.

Не было сейчас сил разгадывать головоломки. Его охватила болезненная усталость. Девушка снова прошла мимо стола, он не поднял головы, заметил только ее босые ноги, услышал скрип половиц. Его спутник с шумом отодвинул стул, прошел к печке. Пыльные сапоги остановились рядом с ногами девушки. Две тени на стене сливались друг с другом.

– Молочка попейте, – услышал он.

Перед ним была жестяная кружка с молоком; он стал пить большими глотками, чувствуя, что горький жар во рту угасает, а струйка молока течет по подбородку, по шее, охлаждая разгоряченную кожу.

– Попытаюсь еще, может, и расшифрую… – сказал он.

За окном залаяла собака. Девушка поднесла глиняный кувшин, ее крепкая рука напряглась; она налила полную кружку.