Наблюдатель - Олег Васильевич Северюхин

"Представить страшно мне теперь,

Что я не ту открыл бы дверь".

?

(популярная песня)

Летним вечером я сидел в полутемной комнате и смотрел телевизор. Жена с дочерью уехали к теще и должны вернуться только на следующий день.

Квартирка у меня небольшая. Две смежные комнаты и ни одной двери между ними, прихожей и кухней.

Вечер был ничем не примечательный. Причин ни радоваться, ни печалиться не было. По телевизору показывали лидера национал-патриотической фракции товарища Зюпилова, председательствовавшего на съезде Союза молодых з-истов и проповедовавшего умеренный шандыбизм, пришедший на смену марксизму-ленинизму. Говорят, что шандыбизм, как политическое течение, существовал с середины девятнадцатого века. Его основоположник самобытный дворянин Шандыба был современником и знакомым А.С. Пушкина. Говорят, что однажды он подошел к великому поэту и попросил сочинить рифму со словом "рак". Ответ последовал быстро: "Шандыба дурак". "Ну, хорошо, а со словом "рыба"? - "Дурак Шандыба".

Все готовились к выборам. То один, то другой кандидат, то целые партии кричали о каком-то двадцать пятом кадре, бьющем не в бровь, а в глаз телезрителю, о каких-то заколдованных телезаставках, зомбирующих молодежь и пожилое поколение. Везде была откровенная бесовщина. Не хватало только Вия, которому бы открыли глаза и который бы указал пальцем на самого проходного кандидата в Президенты: "Это он!".

То, что произошло потом, я отношу за счет того, что я был один и того, что был вечер. Днем такие вещи не случаются.

Это не было похоже на "Фауста" Гете, ни на "Мастера и Маргариту" Булгакова. Но какая-то чертовщина во всем этом была.

От телевизора меня отвлек негромкий стук по косяку дверной коробки, где должна находиться дверь из крошечной прихожей в маленький коридор, ведущий в прихожую и кухню.

Повернув голову, я увидел мужчину средних лет в бобровой шапке, темно-коричневой турецкой дубленке (качество невысокое, но на этом ширпотребе турки вывели свою экономику из кризиса), коричневых брюках и поношенных зимних полусапожках фирмы "Саламандра". На шее потертый красно-синий мохеровый шарфик. Точная копия моей зимней одежды.

Я выглянул в прихожую. Моя, точно такая же дубленка, висела на вешалке. Полусапожки стояли на месте. Шапка и шарфик лежали на полочке.

Странно было и то, что этот человек как две капли воды был похож на меня: нос с горбинкой, усы с проседью.

– Можно войти, - спросил "я".

Я только кивнул головой, посмотрев на запертую дверь.