Я и не я - Глеб Борисович Анфилов

Глеб Анфилов

Я и не я

- Все, милый друг, - сказал Андрей. - Петров запретил твой эксперимент. Идти к нему бесполезно, он свиреп, как тигр.

"Ну, ясно, - подумал я. - Не надо было мне лезть на рожон. Надо было тихо".

- Вот так, - сказал Андрей, - что ж ты молчишь?

- А что говорить...

Я подумал, что в глубине души он доволен. Раньше он говорил _наш_ эксперимент, а теперь сказал _твой_.

Он закурил, раза два затянулся и погасил папиросу. Поднял глаза и спросил:

- Что будешь делать?

Я не стал ему отвечать. Он и так знал. Все-таки лучше бы он сказал "что _будем_ делать?".

- Ты, пожалуйста, не дури, Илюша, - сказал Андрей. - Завалишь ведь диплом. И жалко как-то Будду...

- Хватит. Ключ у тебя?

- У меня, - он запнулся, - кажется, у меня...

- Давай.

Он стал рыться по карманам, делая вид, что не находит ключа. Потом сказал:

- Обсудим все спокойно.

- Уже обсуждали, - сказал я. - Давай ключ.

- Понимаешь, - тянул он. - Петров, в сущности, прав...

- Да-да. Давай ключ.

Он отдал мне ключ:

- Смотри. Зря...

"Нет, не зря, - подумал я. - При любом исходе. Только вот риск".

Андрей сел за свой пульт. Он, видно, не собирался уходить.

- Что ты сказал Петрову? - спросил я.

- Ничего особенного.

- Он знает, что установка готова?

- Нет. Он только посмотрел схему и запретил монтаж.

- Правда?

- Конечно.

- Ладно, - сказал я. - И на том спасибо.

Я открыл ключом люк камеры. Там зажегся свет. Я влез в камеру и включил внутреннее питание, И погладил Будду рукой. От металла шел холод. Длинные секции, уходящие вдаль, до самого конца камеры. Кристалломатрицы по сорок тысяч синтонейронов в каждой. Хорошая машина. Если я ее испорчу, меня обязательно выгонят из института. Великолепный кристаллический мозг. И уши-микрофоны. И глаз. И почти человеческий голос. И пока весь этот механизм совершенно пустой. Мертвый. Ни одного бита информации его сверхъемкой памяти.

Я последний раз проверил по схеме соединения нашей установки с Буддой и разомкнул блокировочные реле.

Кажется, тогда я подумал о себе, что я герой. Иду на большой риск ради науки. Так-то.

Я вылез из камеры и запер люк. Андрей сидел, подперев голову руками, и ничего не говорил. Я вынул из шкафа гравиокопировальный мозговой шлем, смазал его изнутри контактной пастой. В это время пришел Эрик Руха.

- Здравствуйте, - сказал он. - Разрешение, конечно, не получено?

- Здравствуйте, Эрик, - сказал я преувеличенно спокойно и в упор глядя на Андрея. - Петров разрешил опыт. Все в порядке.