Испытание в Другом-Где - Андрэ Нортон

Чарис скорчилась за пнем, прижав худые руки к больному боку. Дышала она тяжело, рывками, от которых содрогалось все тело, а слух ей заглушал шум крови в ушах. Еще слишком рано, и можно только отличить свет от темноты, открытое пространство от тени. Даже кроваво-красный пень спарго в предрассветных сумерках кажется серо-черным. Но она даже в такой тьме хорошо различает горную тропу.

Хотя вся ее воля и ум уже нацелены на предстоящий тяжелый подъем, слабое тело еще остается здесь, на краю расчищенной поляны. И здесь до нее легко добраться. Чарис подавила панику. Она еще сохранила достаточно рассудка, чтобы понять, что паника - ее враг. Девушка заставляла свое дрожащее тело оставаться за пнем, подчиняться разуму, а не страху, который, как огонь, пожирал ее. Она теперь даже не помнит, как родился этот страх. Он с ней уже много дней, но особенно усилился вчера.

Вчера! Чарис пыталась забыть об этом вчера, но теперь заставила себя взглянуть в лицо воспоминаниям. Слепая паника и бегство: если она им поддастся, она погибла. Она знает, кто ее враг, и должна сражаться, но так как физические силы несопоставимы, это должно быть испытание ума.

Сидя за пнем, отдыхая, девушка теперь пыталась извлечь из прошлого обрывки знаний, которые могут послужить оружием. Беда началась давно. Чарис испытала тупое удивление: прочему она раньше не сознавала, как давно это началось? Конечно, она понимала, что отца и ее могут встретить подозрительно - ну, по крайней мере осторожно, когда они присоединились к колонистам, собиравшимся улетать с Варна.

Андер Нордхолм был правительственным чиновником и учителем. Колонисты считали его и его дочь чужаками, как и всех прочих представителей закона с других планет: рейнджера Франклина, почтового служащего Кауса и его двух охранников, врача и его жену. Но в каждой колонии должен быть представитель управления по образованию. В прошлом слишком много колониальных планет откололись от Конфедерации, пошли по опасным и странным путям развития, там захватывали власть фанатики и первым делом отменяли образование и обрывали связи с другими планетами.

Да, Нордхолмы понимали, что их ждет период приспособления или даже полуотвержения, так как это колония верующих. Но отец проходил через такое в прошлом - и побеждал! Чарис себя в этом не обманывала. Да и тут ее уже начали приглашать на женские «штопальные посиделки». Неужели она была так слепа?

Но этого - этого никогда бы не случилось, если бы не белая смерть! Теперь дыхание вырывалось у Чарис с всхлипываниями. На вновь открытой планете всегда так много теней страха. Никакие предосторожности не могут помешать им обрушиться на хрупкую жизнь новой колонии. А здесь ждала смерть, которую никто не видел, не мог встретить бластером или охотничьим ножом или даже медицинскими познаниями, которые ее народ сумел собрать во время космических путешествий по всей галактике.