Маг-менестрель - Кристофер Сташеф

Высокий чалый жеребец задрал голову и заржал. Остальные лошади поспешили к дверцам своих стойл и повернули головы ко входу в конюшню, где появился Ачерезе, конюх, с мешком овса, перекинутым через плечо. На угрюмом лице конюха промелькнула улыбка.

— Ну вот! — сказал он себе под нос. — Хоть эти рады меня видеть! — Отсыпав меру овса в кормушку на дверце стойла жеребца, он добавил: — Хоть вы едите хорошо, приятели! — Он пошел по проходу и принялся насыпать зерно во все кормушки. — И одежка у вас славная, не то что у нас... — Ачерезе прикусил язык, вспомнив, что его сетования может услышать король или кто-нибудь из его колдунов. — Ну, что тут скажешь, — продолжил он, — все мы должны трудиться в этом мире, вот только кое-кому достается куда меньше, чем...

Конюх опять прикусил язык. В это время он как раз насыпал овса коню в третьем стойле и уже собрался было выйти оттуда, как вдруг увидел на боку у коня сырую красную полосу. Он остановился и потрогал полосу пальцем.

— Ну, вот, — вздохнул конюх, — и вы трудитесь, и работенка у вас потяжелее моей будет, верно? Так что уж извиняйте, дружки-приятели, что я вам нажаловался... — Тут конюх открыл дверцу, ведущую в четвертое стойло. — А ты, Фандальпи, ну ты, конечно, того... — И конюх остановился как вкопанный.

Фандальпи прижался к задней стенке стойла, ноздри его были расширены и покраснели, белки глаз сверкали.

— Ну, ты что, дружок, ты что...

И тут Ачерезе увидел лежащее на полу тело. Несколько минут он не в силах был со страху пошевелить ни рукой, ни ногой. Стоял выпучив глаза — под стать жеребцу. Потом повернулся к дверце, но не успел сделать и шага, как колени у него подкосились: накатила новая волна страха. Что бы он теперь ни сделал — бросился ли бежать или остался бы здесь, — он все равно, считай, погиб. Правда, если бы он решился доложить кому следует, что в конюшне труп, он мог бы немного продлить свои дни. Гальтезе, помощник сенешаля, подтвердил бы, что Ачерезе получил мешок зерна всего несколько минут назад, — так что, может, его все-таки и не обвинят в смерти принца.

Конюх бегом бросился по внутреннему двору в караульную комнату. Под ложечкой противно сосало от страха. Конечно, у него была возможность оправдаться, но речь ведь шла о наследнике престола, стало быть, возможность была очень и очень слабая.

Король Маледикто рвал на себе волосы и в отчаянии вопил:

— Какой проклятущий демон забрал у меня моего сына!