Прелестная узница - Ханна Хауэлл

Вайоминг, весна 1874 года

— Прошу прощения, сэр, но другого выхода у нас не было. — Заместитель шерифа в который раз вытер взмокший от пота лоб грязным носовым платком.

Харриган Махони с деланным сочувствием посмотрел на нервничающего представителя власти, наслаждаясь его легковерием:

— Доставила она вам хлопот, верно?

Дородный Смит с видимым усилием приподнял свое дряблое тело из-за стола. Харриган последовал его примеру и тоже встал со стула. То, что Элла Карсон наделала здесь шуму, его отнюдь не удивило. Когда, он приехал за ней в эту глухомань штата Вайоминг, родственники все уши ему прожужжали о ее взбалмошности. Так что ему оставалось лишь надеяться, что она утихомирится, когда поймет, что верх ей не одержать. От мысли, что ему придется коротать время в долгом пути обратно в Филадельфию с избалованной богатой девицей, страдающей приступами раздражительности и недовольства, Харриган внутренне содрогнулся.

— Трое моих людей еле вытащили ее из дома, — сообщил заместитель шерифа, неловко одергивая свою заляпанную табачными пятнами рубашку. — Теперь ребята прикладывают примочки к синякам и ссадинам. А ее чертова тетка чуть не подстрелила Клемента. Скажите, разве женщины так себя ведут? Глаза бы мои ее не видели! Тетку тоже забираете с собой?

— Да вроде пока не имею такого намерения.

— Жаль, очень жаль, — искренне огорчился Смит. — Это позор всей округи, — вздохнул он и вперевалочку двинулся через двор к приземистому деревянному зданию. — Всем было бы намного спокойнее, уберись Луиза Карсон отсюда куда подальше.

Харриган, заложив руки за спину, пошел следом. Предстоящее его немного беспокоило. Правда, он надеялся, что из-за более чем явной неприязни к Элле Карсон помощник шерифа пропустит мимо ушей все, что ей взбредет в голову сказать. По первому впечатлению Смит показался ему человеком, который оставляет за женщиной последнее слово тогда, когда оно не противоречит его мнению.

Харриган, оказавшись перед дверью камеры, в которую заперли Эллу Карсон, выругался про себя и изо всех сил постарался сохранить бесстрастное выражение лица. Со слов родственников выходило, что она была привлекательна в той мере, в какой привлекательны все молодые женщины. И он оказался просто не готов к тому, что увидел. Огромная копна темно-рыжих волос, свободной волной ниспадавшая на спину до тонкой талии. Никакими словами невозможно было описать алебастровую белизну ее лица, порозовевшего от гнева. А красота се темно-зеленых глаз лишь выигрывала от горящей в них ярости. Салатового цвета платье, хотя помятое и испачканное, прекрасно подчеркивало стройность ее фигуры. Такой удивительно миниатюрной, хрупкой, колдовски очаровательной и дьявольски обворожительной женщины ему еще не приходилось встречать.