Вперёд, Дживз! - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Хотите немного порассуждать о старине Дживзе — это мой личный слуга, да будет вам известно, — и узнать, в каких мы с ним отношениях? Куча людей считают, что я слишком сильно от него завишу. А моя тётя Агата зашла так далеко, что назвала его моей нянькой. Скажу вам прямо: что тут такого? Этот человек — гений. От воротничка и выше ему нет равных. Я перестал тревожиться о своих делах через неделю после того, как он у меня появился. А произошло это лет шесть назад, во время одной чудной истории с Флоренс Крайе, книгой моего дяди Уиллоуби и Эдвином, бой-скаутом.

Началось всё тогда, когда я вернулся в Изби, имение моего дядюшки в Шропшире. Я всегда отдыхаю там недельку-другую летом, но на этот раз пришлось прервать свой визит и вернуться в Лондон, чтобы нанять нового камердинера. Я обнаружил, что Мэдоуз, прислуживающий мне в Изби, ворует мои шёлковые носки, а такого ни один уважающий себя джентльмен не потерпит ни за какие деньги. Помимо всего выяснилось, что он и в доме прибирает к рукам всё, что плохо лежит, и я с большой неохотой указал бедняге, сбившемуся с пути истинного, на дверь и отправился в Лондон в контору по найму, чтобы они подыскали мне какого-нибудь кандидата на испытательный срок. Мне прислали Дживза.

Я никогда не забуду то утро, когда он пришёл. Так получилось, что накануне я допоздна засиделся на одной весёлой вечеринке и поэтому чувствовал себя преотвратно. К тому же, несмотря на плачевное состояние, я пытался читать книгу, которую дала мне Флоренс Крайе. Она тоже гостила в Изби, и за два или три дня до того, как я отбыл в Лондон, мы обручились. Я должен был вернуться в имение в конце недели, а Флоренс — насколько я её знал — наверняка не сомневалась, что к этому времени я книгу прочту. Видите ли, дело в том, что она поставила перед собой задачу поднять меня до своего интеллектуального уровня. Эта девушка обладала изумительным профилем и по горло была напичкана серьёзными намерениями. Чтобы понять наши отношения, достаточно сказать, что книга, которую она дала мне почитать, называлась «Модель теории этики», и что, открыв её наугад, я прочитал:

«Постулат общего понимания, содержащийся в разговорной речи, безусловно является протяжённым во времени и несёт в себе определённые обязательства по отношению к общественной организации, инструментом которой является язык, содействующий её дальнейшему развитию.»