Акридж не выдаст! - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

У девушки-стенографистки были спокойные красноречивые глаза. Я свободно читал ее мысли. Она не высказывала их вслух, потому что эти мысли были не слишком любезны. Она думала, что я дурак. Я, в сущности, вполне разделял ее мнение. Вот уже четверть часа я демонстрировал перед нею свою глупость и теперь чувствовал, что эту демонстрацию пора прекратить.

Во всем виноват был Акридж. Он рассказал мне, что существуют писатели, которые сочиняют в день не меньше пяти тысяч слов, благодаря тому, что диктуют свои сочинения стенографистке. Правда, я подозревал, что он говорит мне это только для того, чтобы я позвонил в бюро стенографисток, хозяйкой которого была его приятельница Дора Мэзон. Тем не менее мысль о таких бешеных заработках соблазнила меня. Как большинство писателей, я терпеть не могу усидчивой, скучной работы. Мне казалось очень привлекательным — творить во время беспечной болтовни с какой-нибудь хорошенькой барышней. Но эти блестящие глаза, этот скрипучий карандаш убили все мои золотые мечты. В течение пятнадцати минут я чувствовал то же, что чувствует нервный человек, которого внезапно заставили говорить публичную речь: мозги мои немедленно улетучились, и их место занял хорошо разваренный кочан цветной капусты.

— Мне очень жаль, — сказал я, — но нам нет смысла продолжать. Я диктовать не способен.

Теперь, когда я открыто сознался в своем идиотизме, девушка смягчилась. Она сразу простила меня и закрыла записную книжку.

— Многие бывают неспособны, — сказала она. — Для этого нужна сноровка.

— Все мысли вылетели у меня из головы, чуть только вы взяли карандаш.

— Да, диктовать нелегкое дело.

В этом вопросе мы проявили удивительное единодушие. Я облегченно вздохнул, и мне захотелось поболтать. Это желание испытывают все пациенты, покидающие кресло зубного врача.

— Вас прислали из бюро машинисток и стенографисток? — спросил я.

Вопрос безусловно глупый, потому что я сам час тому назад звонил в это бюро и просил прислать стенографистку.

— Да.

— Скажите, а не встречали ли вы там мисс Мэзон? — торопливо продолжал я. — Мисс Дору Мэзон?

Девушка удивилась.

— Я и есть Дора Мэзон, — сказала она.

Настала моя очередь удивляться. Я не подозревал, что хозяйки стенографического предприятия сами бегают по телефонным вызовам. Мне стало совестно, что я не узнал ее сразу. Ведь я однажды видел ее издалека и должен был запомнить ее внешность.

— У нас в конторе все были заняты, — объяснила она, — я и пошла сама. Откуда вы знаете, как меня зовут?