Литературный дебют - Морис Леблан

В нашей прекрасной профессии литератора есть один вопрос, который мне всегда казался достойным особого внимания и по поводу которого я часто расспрашивал своих коллег: «Как и вследствие чего вы осознали, что вам предназначен жребий журналиста или писателя?»

Ведь не садятся же в момент внезапного вдохновения за стол, говоря:

— А ну-ка, не написать ли мне статью, или повесть, или роман?

Нет, сначала все пачкают много бумаги, прежде чем поймут, что это попытки писательства. Все те, кто не жил в особой среде журналистов и литераторов, кто не испытал с детства чувство, которое можно назвать профессиональной заразой, переживают долгий и смутный период высиживания, которого не замечают самые проницательные глаза. Не осознавший себя проделывает скучную работу, которая выражается сперва в школьных упражнениях, а затем прерывается, исчезает в массе житейских потребностей и, через много-много лет, заставляет какого-нибудь студента-юриста, какого-нибудь молодого коммерсанта, политехника или клерка у присяжного поверенного бросить нелюбимое ремесло и сесть за стол, говоря:

— А ну-ка, я столько напачкал бумаги за все время… А что, если случайно?..

Когда я покончил с военной службой и провел полтора года за границей, мой отец, которому я предоставил полную свободу в выборе мне занятия, сам не чувствуя никакого определенного призвания, сказал мне:

— Ну, вот. Дело сделано. Ты знаешь наших дорогих друзей Мируд-Пишаров? Ты поступаешь к ним на будущей неделе. Это одна из первых фирм в Руане по изготовлению кард. Сначала ты будешь проходить стаж, потом будешь пайщиком, потом компаньоном. Дорога открыта.

Я не имел ни малейшего понятия о том, что такое карды, и должен признаться, что мой стаж меня мало просветил в этом отношении.

В громадных мастерских маленькие шумные и быстрые машины грызли длинные кожаные ремни, которые выходили дальше унизанные тоненькими уголками. Операция, которая сразу же мне показалась непонятной. Тайна, которую я никогда не смог разгадать, как это происходило? Для чего это было нужно?

При всем моем желании я никак не мог ни заинтересоваться этими вопросами, ни возбудить в себе малейший интерес к ним. И я сохранил бы от моих технических занятий далеко не радостное воспоминание, если бы не было в одном из закоулков фабрики, на чердаке, уединенной мансарды, в которой для меня устроили умывальную. Я там проводил большую часть времени. Кресло. Бумага. Карандаши.