Вершина - Роджер Желязны

Я посмотрел на нее сверху и мне стало ужасно не по себе.

«Где же ее вершина? — подумал я. — У самых звезд?»

Я не находил слов. Я смотрел, смотрел, и не мог оторвать глаз, и уже начинал проклинать сам факт существования этой штуки и тем более то, что кто-то ее обнаружил — пока я еще жив.

— Ну? — Леннинг накренил флайер так, чтобы я мог посмотреть вверх.

Я покачал головой и прикрыл рукой уже защищенные очками глаза.

— Убери ее. Заставь ее уйти.

— Не выйдет. Она больше меня.

— Она больше, чем кто бы то ни было — добавил я.

— Я не могу заставить нас уйти…

— Подожди. Сделаю несколько фотографий.

Он протянул мне камеру и я начал снимать.

— Ближе можешь?

— Нет. Слишком сильный ветер.

И поэтому я снимал — через телескопические объективы, сканирующие устройства и прочие хитрые электронные штуки — пока мы кружили возле нее.

— Я бы многое отдал, чтоб увидеть вершину.

— Мы уже поднялись на тридцать тысяч футов, а пятьдесят — для нашей крошки потолок. Леди же, к сожалению, выше атмосферной границы.

— Странно, — сказал я, — отсюда все же трудно поверить, что она дышит эфиром и все время созерцает звезды.

Леннинг рассмеялся и зажег сигарету, а я потянулся за термосом с кофе.

— И как тебе Серая Сестра?

Я тоже закурил, затянулся глубоко. Флайер подхватила какая-то сила, протащила его немного, потом, словно потеряв к нему интерес, отпустила. Я ответил:

— Как наше Леди на Абатторе — прямо между глаз.

Мы пили кофе. Леннинг спросил:

— Она слишком большая для тебя, Седой?

Глотая кофе, в ответ я лишь заскрежетал зубами, потому что только мои близкие друзья называют меня так, для остальных же я — Джек Саммерс и мои волосы всегда были такими. Я вдруг усомнился, имеет ли Генри Леннинг статус моего близкого друга — только потому, что знает меня двадцать лет, особенно сейчас, после того, как он проявил инициативу и нашел эту штуку в мире с разреженной атмосферой, множеством скал, слишком ярким небом и именем, похожим на ЛСД, прочитанное наоборот, с именем в честь Джорджа Диселя, который оставил здесь свой след и был таков — неглупый парень!

— Гора высотой в сорок миль — уже не гора, — наконец сказал я. Это целый мир, который какое-то глупое божество забыло забросить на орбиту.

— То есть она тебя не заинтересовала?

Я посмотрел вниз на серые лавандовые склоны, снова поднял глаза — туда, где исчезал всякий цвет и оставался только черный зазубренный силуэт, а вершины все равно не было видно, хотя я задирал голову пока не стало жечь в глазах под защитными очками. И я увидел облака, клубящиеся вокруг ее непреодолимых склонов; они были как айсберги, только в небе; и я услышал вой отступающего ветра, который пытался объять ее величие молниеносной лихой атакой, пытался и, конечно, не сумел.