Марсианский сувенир - Владимир Аполлинариевич Заяц

Владимир Заяц

Марсианский сувенир

Поверхность планеты показывалась с высоты в несколько километров. Там, где находились поселки, мерцали огоньки - такие крошечные по сравнению с огромной дугой горизонта.

- Вот куда мы двинем! Неплохой пикничок получится, - коротко хохотнул Айет и ткнул толстым пальцем в сторону экрана. - Сдохнут все от зависти.

- Динь-динь, - зазвенели серебряные колокольцы.

- О-о-о! Э-ге-ге! - Айет ревел во все горло мелодию из популярного шлягера. - Вот так. Точно! Это подойдет! Или нет? О-го-го! Э-ге-ге! - Он примерил еще один галстук - темно-коричневый - и, раздвигая в улыбке толстые, словно намасленные губы, авторитетно заявил: - Этот подойдет. Под цвет глаз. Так меня еще мама учила.

- Лучше бы тот оставил: красный. Под цвет физиономии. - Мидия, склонившаяся над раскрытым чемоданом, не могла удержаться от ехидного замечания.

Каждый раз, когда она пристальнее вглядывалась в мужа, ей приходило на ум, что человек есть противоестественная помесь свиньи и обезьяны. Бог ты мой, эти уши и щетина...

Айет швырнул огрызок яблока на мозаичный стол и, вытерев мокрую пятерню о широкие парусиновые штаны (крик моды в этом сезоне), подхватил ее за талию. Он закружил Мидию по комнате и снова заревел:

- О-о-о! Э-ге-ге!

Музыкальная шкатулка, вмонтированная в мозаичный стол, от сотрясения сработала и стала бодро, с судорожной поспешностью наигрывать нечто удивительно знакомое.

Мидия, чувствуя мощь этой мясистой руки, энергию этого сильного тела, в сладкой истоме полуприкрыла глаза. "Нет, все-таки он настоящий мужчина. И он очень мил..." А дальше были уже не мысли, а теплая нега расслабившегося тела.

- Динь-динь, - зазвенели серебряные колокольцы.

- А-а-а, - печально запели невидимые голоса.

Холодный оранжевый шар Солнца быстро и неотвратимо вспучивался над горизонтом.

У подъезда их ждала шикарная спортивная машина. Непомерно широкий капот, крутые обводы выдавали мощь этого авточудовища.

- Двадцать цилиндров! - любил похвастать перед приятелями Айет.

- И всего два места? - поначалу изумлялись те. - Хотя бы три, четыре. Чтобы вся семья...

Услышав слово "семья", Мидия вздрагивала и бледнела. Но Айет, как бы ненароком, клал руку ей на плечо, и она снова розовела, начинала улыбаться, словно очнувшись ото сна.

- Нам это ни к чему! - рокочущий бас Айета убеждал самой интонацией и мощью, заключенной в нем. - Я и она, - кивал он на жену, - вот и вся семья.

Мидия опять вздрагивала. Айет, ощутив это, тяжелее давил ей на плечо и говорил наставительно: