Во веки веков и да будет так! - Роберт Альберт Блох

Роберт Блок

Во веки веков и да будет так!

Перевела с английского Е. Ванслова

Во веки веков. Вечно.

Неплохо жить вечно, если вы это можете себе позволить,

А вот Сьюард Скиннер мог.

- Блоков памяти потребуется не меньше миллиарда,- сказал доктор Тогол.- А может, и больше.

Сьюард Скиннер, услышав примерный подсчет, и глазом не моргнул. Когда человек прощается с жизнью, моргание, как и всякое другое телесное движение, требует мучительного усилия. Скиннер из последних сил собрался было заговорить, но у него вырвался лишь сиплый шепот.

- Проталкивайте план. Да поторапливайтесь!

План вынашивался десять лет, и последние два года Скиннер умирал, так что доктор Тогол поторапливался.

Долго-долго Сьюард Скиннер был самым богатым из живущих людей. Немногочисленные окрестные старожилы могли припомнить время, когда он был у всех на виду и его в шутку называли Межпланетным повесой. По слухам, у него на каждой планете было по женщине.

Но для большей части межпланетной публики, для молокососов, совсем не помнящих те далекие времена, имя Сьюарда Скин-нера ничего не значило. В последние годы он полностью отказался от каких бы то ни было контактов с внешним миром.

Если Скиннер был самым богатым человеком, то доктор Тогол - несомненно, самым выдающимся ученым. И этих двоих неизбежно объединила общая любовь к богатству.

Для чего богатство нужно было Скиннеру, никто не знал. Что оно значило для доктора Тогола, было совершенно ясно: оно служило орудием для научных исследований. Неограниченные фонды были ключом к неограниченному экспериментированию. Вот так Тогол и Скиннер и стали партнерами.

За последние десять лет доктор Тогол развил свой план, а у Сьюарда Скиннера развился неоперабельный рак.

И вот план был готов как раз тогда, когда Скиннер был готов.

Скиннер преставился.

И снова ожил.

Как хорошо оказаться живым, особенно после того, как ты умер! Чудится, что и солнце греет лучше, и мир выглядит ярче, и птицы поют нежнее. Пусть даже здесь, на Эдеме, солнце искусственное, и свет подается с помощью особых приспособлений, и пение птиц вырывается из механических глоток.

Но сам-то Скиннер живой!

Он сидел на террасе своего большого дома на холме и, наслаждаясь делом своих рук, смотрел вниз, на простирающийся вдали Эдем. Унылый маленький спутник, этот запущенный, лишенный растительности мирок - Скиннер купил его много лет назад- теперь преобразован в миниатюрное подобие Земли, напоминавшее ему родной дом. Под ним простирался город, очень похожий на тот, в котором он родился; здесь, на вершине холма, стоял большой особняк, в точности воспроизводящий самое лучшее жилище, которое у него когда-либо было на Земле. А вот там виднелся комплекс лабораторий доктора Тогола и внизу, в подземелье...