Зловещание - Сергей Анатольевич Панченко

Черно. Чернота пахнет угольным дымом. Где-то рядом топят печь углем. Слышно, как со скрипом открывается ее чугунная дверца, раздается гул пламени, похожий на вой. Хорошая тяга у этой печи. Лопата скребет по полу, зачерпывая уголь. Несколько лопат в печку и дверь снова со скрипом, разъедающим мозг и сердце, закрывается.

Ничего не видно. Не уверен, что у меня еще есть глаза. Руки не шевелятся, чтобы проверить. Возможно, нет и рук. Возможно мое «я» уже не заключено в человеческое тело. Страшно осознавать, что этот момент, несмотря на все попытки избежать его, все равно настал. Печник топит печь для тебя, и совсем не затем, чтобы приготовить еду или нагреть баню. Эта печь сжигает души.

Любой труд почетен, но писательский один из самых тщеславных. Сварщик не мечтает проснуться знаменитым в одно прекрасное утро, даже если он самый искусный в своей профессии. Ветеринар не будет ждать, когда его умение позволит ему получить всемирную славу. Не опустится до мстительно сладкого момента, будучи на пике славы, придти к биологичке, ставившей трояки и сказать ей в лицо, всё, что не сказал на уроках. Шофер, продавец, швея, да просто абсолютное большинство работающих людей не желают утруждать себя мечтами о всемирной славе.

А что писатель? А он не такой, как все. Ему надо стяжать славу. Он спит и видит себя раздающим автографы, дающим интервью, снисходительно глазеющим на толпы фанатов, от которых устал, но которых терпит ради себя любимого. А дьявол, он не упустит возможности подыграть тщеславию.

Зима. Что хорошего в вечном холоде? Надо тратить деньги на теплую одежду, платить за отопление. А денег не густо, вернее их нет совсем, со знаком «минус». У меня была семья? Кажется, была, но мы с ней не сошлись характерами. Она мне говорила, что я не умею зарабатывать, ленив и празден. Меня коробило от ее слов. Я не был празден и ленив. Мои «писульки», как она их называла, стоили состояния. Мне недоставало хорошего редактора и агента, чтобы привести их к идеалу, но то были временные трудности, которые стоило перетерпеть. Я терпел, а она не смогла. Но так даже лучше. Я не чувствую спиной этот укоризненный взгляд.

Самый темный час, говорят, перед рассветом. У меня наступил такой период, когда приходилось обходить десятой дорогой всех, кому я был должен. Я был в черном списке квартиросъемщиков и те, кто хоть немного понимали в интернете, отказывались пускать на квартиру под обещание заплатить в конце месяца. Я думал, что чернота это именно тот период, но…