Отрада Льва - Злата Романова

Пролог

 Лев Огнев всегда был строг к себе, начиная с самого детства, прошедшего в лишениях и нищете, и заканчивая тем временем, когда он стал миллионером. Он не позволял себе ни единого проявления слабости, неважно, касалось это людей, окружающих его, чувств, вещей и даже, элементарно, еды, которая поддерживала в нем жизнь.

 Лев по природе своей был педантичен и хладнокровен, поэтому жизнь, заключенная в рамки и правила, не казалась ему ловушкой, а напротив, приносила чувство спокойствия и умиротворения. Ничто не могло затронуть тихую гладь его существования, после того, как единственный человек, которого он любил, и чье мнение его волновало - умер. А со смертью отца не осталось места и горечи, которую тот вызывал у него.

 Все изменилось после того, как два года назад он увидел ее – Раду Миронову. Падчерицу его отца – единственного человека, которого он ненавидел за всю свою жизнь. Лев знал о ее существовании, несколько раз видел ее, когда она была ребенком, но никогда после того, как поступил в университет и после смерти своей матери переехал в общежитие, лишь бы быть подальше от отца. Новая встреча уже со взрослой, двадцатитрехлетней девушкой, стала для него судьбоносной. Что-то, чему он не знал названия, всколыхнулось в его груди, после того, как она зашла в больничную палату, где он, решив уважить последнее желание матери, мирно попрощался с умирающим отцом, простив ему грехи прошлого.

 С припухшими от слез глазами и осунувшимся лицом, но с такой мягкой и яркой улыбкой, обращенной к нему, что он невольно ответил тем же, впервые в жизни неспособный сдержать в узде свои эмоции, Рада Миронова сделала то, чего не удавалось не одной женщине до нее – заставила его жаждать. Лев никогда в своей жизни не испытывал такого голода по другому человеку и эти чувства так обескуражили его, что он свел к минимуму их общение после похорон и вступления в наследство.

 Со всем присущим ему рационализмом, он и не думал отказываться от наследия отца, ведь чтобы самому достичь подобных высот ему понадобились бы годы и годы упорного труда и несоизмеримых рисков. К чему отказываться от того, что само пришло в руки?

 К сожалению, Рада и не думала исчезать из его жизни, а у него просто рука не поднялась подписать приказ об увольнении, который он велел подготовить. С каким-то садистским удовольствием, он терзал себя, издалека наблюдая за ней и копя внутри этот жуткий голод, зная, что однажды сорвется, но бросая вызов самому себе в испытании выдержки и терпения.