Жена для Верховного мага - Оксана Гринберга

Церковь была переполнена. Горели свечи — много свечей, и одуряюще пахло ладаном. В переднем ряду кто-то постоянно кашлял и шмыгал носом — скорее всего, моя тетушка Лавиния, с самого утра прикладывавшая к глазам батистовый платочек, или же няня Флоренс, отлично обходившаяся и без него. Задние ряды, которым не досталось места на скамьях возле алтаря, молчаливо напирали, и на них шикали, прося не толкаться.

И все это под разносившийся по церкви глубокий, грудной голос святомонахини Иридии, уже добрый час выводившей молитвы к Великой Матери.

Этот ее голос, и запах горящих свечей, и разгоряченные людские тела — многим здесь не помешало бы постирать пропахшую потом одежду, да и самим хорошенько помыться, — а еще слишком сильная для июня жара, втекавшая в распахнутые дубовые двери — все это погружало меня в полубессознательное состояние.

Оцепенение давно уже охватило мысли и чувства, тело одеревенело, и я больше не ощущала ни ног, ни рук, в которых старательно сжимала зажженную свечу. Но была рада этому дурману, этой спячке, на короткий срок избавившей меня от мучительных размышлений и поиска выхода из ситуации, в которую я попала.

Потому что выхода из нее не было.

Тут на хорах грянули, затянули церковный гимн, да так громко, что я дернулась, возвращаясь из полузабытья в реальность. Сердце бешено заколотилось, и я растерянно обвела взглядом пеструю толпу — кажется, в церковь Великой Матери, стоявшую на выезде из Нукка, пришел весь округ Гленншир. Подумала отстраненно — а чего все так вырядились, если у нас похороны?..

Но тут пришла в себя окончательно. Тряхнула головой, разгоняя остатки липкого тумана. Потому что у нас были вовсе не похороны — я присутствовала на собственном венчании. Простояла почти час на коленях на мягкой подушечке возле алтаря, и этот высокий мужчина рядом со мной, от которого за версту разило Светлой Магией, одетый в парадный темно-синий камзол с блестящими пуговицами на груди и Пурпурным Сердцем за храбрость, вот-вот станет моим мужем.

Именно это и ввергало меня в пучину отчаяния — моя собственная свадьба!

К ней я относилась, как к похоронам, а брачный договор расценивала как смертный приговор. Потому что осуждена я была без суда и следствия; вины моей не было и в помине — в чем может быть виновата та, которую назначили стать женой лорда Тайлора Бростона, нынешнего Верховного Мага его Величества, еще в колыбели?!

Правда, наказание откладывалось почти на двадцать лет, но этот час все-таки настал. Отсюда и свеча в руке, и давка в церкви, и сосредоточенное лицо венчавшей нас святомонахини, нараспев читавшей молитвы. Но венчание подходило к концу, и она вот-вот объявит нас мужем и женой!..